Выбрать главу

Он нашёл адвоката и дал Эулалии денег на уплату штрафа, которым в результате и отделался Маноло. Его и Соледад выпустили из тюрьмы, но теперь у них не было дома, и Эулалия сняла комнату в приюте у Мариу, за которую тоже расплатилась деньгами Умберту. Родителям же она сказала, что деньги ей дал в долг Жозе Мануэл, по просьбе Нины. Маноло очень не хотелось переезжать в бедняцкий квартал, но выбора у него не было: вместе с домом он лишился также и мебели, и всего остального имущества.

А тут ещё, словно в наказание ему, Эулалия сняла комнату, которая уже была занята тем самым бродягой, которого Маноло не так давно взашей выгнал из своего дома. Зекинью наотрез отказался её освобождать.

—  Я первый здесь поселился, к тому же отремонтировал её, а теперь вы меня отсюда выставляете? —  сказал он Мариу с укором. —  А мне больше некуда идти, и я тут останусь!

—  У тебя нет денег, чтобы платить за эту комнату, —  ответил Мариу.

—  А у вас не было бы этой комнаты, если бы я не починил крышу! —  парировал Зекинью. —  Так что, ещё неизвестно, кто из нас кому задолжал. Я буду жить здесь, а для них ищите другое место.

—  У меня ни одного свободного места, —  сказал Мариу. —  А они уже сделали первый взнос.

—  Так верните им деньги, и пусть они идут в другой пансион.

—  Нам некуда идти, —  сказала Эулалия, глядя на Зекинью с такой болью, от которой у него дрогнуло сердце. —  И денег у нас нет, мы едва наскребли на этот пансион, самый дешёвый в городе.

—  Ну что ж, живите пока у меня, я готов временно потесниться, —  нашёл неординарное решение Зекинью.

Маноло, до сих пор сдерживавший себя изо всех сил, взорвался:

—  Что значит «потесниться»?! Как ты себе это представляешь? Я, моя жена и моя дочь будут жить с тобой в одной комнате?!

—  Ну а как же иначе, если вам больше некуда идти? —  уставился на него Зекинью. —  Мы можем разгородить её на две части с помощью ширмы...

—  Но мы же заплатили деньги, а ты —  нет, насколько я понял, —  продолжал упираться Маноло, но его неожиданно осадил Мариу:

—  Вы внесли плату только за один месяц, а не за три, как у нас положено. И работы ни у кого из вас нет. Где вы возьмёте деньги на следующий взнос? Фактически я впустил вас сюда из милости. И у Зекинью в самом деле гораздо больше прав на эту комнату, он оборудовал её своими руками. Так что я посоветовал бы вам принять это предложение. Он проявил по отношению к вам любезность.

Маноло на сей раз промолчал, и окончательное решение пришлось принимать его жене.

—  Ладно, мы остаёмся здесь, —  сказала она Мариу. А специально для Маноло добавила: —  Это всё равно лучше, чем спать на улице или... сидеть в тюрьме.

Глава 18

Как и следовало ожидать, покупка Марией фазенды не только не порадовала Тони, но и вызвала в нём активный протест.

Прежде всего он возмутился тем, что Мария сделала это без его ведома.

—  Но с тобой же невозможно было поговорить о каких—  то серьёзных вещах, —  сказала она в своё оправдание. —  Ты приходил поздно и сразу засыпал, тебе было не до разговоров, а потом ты лежал с разбитой головой, я не могла тебя волновать.

—  Значит, ты понимала, что такая новость может быть опасной для моего здоровья?

—  Не передёргивай, Тони! В том состоянии любая новость могла стать опасной для тебя. А сейчас ты, слава Богу, здоров, и мы можем ехать на нашу фазенду.

—  Я не хочу жить на фазенде. Я буду жить в городе.

—  Но ты ничего не зарабатываешь в своей газете!

Это замечание Марии особенно уязвило Тони.

—  Но я и не живу за твой счёт! Я не прикасаюсь к твоим деньгам!

—  Во—  первых, деньги не мои. Во—  вторых, ты будешь работать на фазенде. В—  третьих, всё моё принадлежит нам обоим, —  продолжала уговаривать его Мария. —  Тони, в городе опасно! Здесь тебя ударили по голове. Так чего ещё ты ждёшь? Чтобы тебя убили?

—  Я делаю то, что считаю нужным.

Тут Мария не удержалась и напомнила ему о Камилии:

—  Я знаю, ты не хочешь ехать на фазенду из—  за неё! Но пока она рядом, тебе не будет покоя.

—  Перестань, я не хочу об этом разговаривать!

—  Тогда мне придётся говорить одной, потому что я мать твоего ребёнка.

—  Да, но ты не хозяйка мне, чёрт возьми! —  рассердился Тони и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Чуть позже на него насел Дженаро и тоже стал говорить сыну о его опасных связях с коммунистами, о разбитой голове, о необходимости взяться, наконец, за ум.

—  По—  твоему, это дело —  бегать от полиции? Это преступление! Потому что у тебя есть сын, есть жена. Ты должен заботиться о семье!