— Поймите, мы с Фариной теперь не просто компаньоны, но и родственники... Он женат на Франсиске, нашей сватье... Всё это очень неприятно, я и сам не знаю, чего мне ждать от Фарины...
Тони и Мария поняли его. На фазенду Франсиски они отправились вдвоём, но, как и предполагал Винченцо, ушли оттуда ни с чем.
На все обвинения Тони, брошенные в лицо Фарине, тот ответил, что он и сам оказался жертвой обмана:
— Я же не знал, какая там земля. Мне сказали, что хорошая.
— Брось прикидываться дурачком! — с грубоватой прямотой сказал ему Тони. — Ты обокрал мою, жену, и я требую: верни деньги!
— Молодой человек, выбирайте выражения! — попробовал осадить его Фарина. — Я никого не обокрал!
— Но вы продали мне землю, которая ничего не стоит, — вставила Мария более мягким тоном. — Там сплошное болото, на которое даже невозможно ступить ногой — тут же засосёт!
Франсиска, поинтересовавшись, где находится это болото, подтвердила слова Марии:
— Да, я знаю те места. Это недалеко от бывшей фазенды моего отца. Помню, туда забрела одна из наших коров, так её не удалось спасти — утонула в болоте.
Фарина мысленно отругал её за это неуместное, с его точки зрения, воспоминание, а вслух принялся сожалеть о том, что земля оказалась непригодной для жизни:
— Я ведь тоже не видел эту землю. Мне было известно только, что она расположена неподалёку от нас. И я хотел сделать доброе дело, хотел, чтобы мы все жили тут по соседству...
Тони сразу же ухватился за эту ниточку, сменив свой воинственный тон на более вежливый:
— Если вы руководствовались благими намерениями, а они не оправдались, то вам просто нужно вернуть деньги, разве не так? За этим мы сюда и пришли.
— Как же я могу вернуть вам деньги, если не продавал ту фазенду? — изобразил недоумение Фарина. — Его продавала женщина, она же и получила деньги. Подтверди это, Мария!
— Да, деньги получила Жустини, — глухо произнесла Мария.
Тони понял, что от Фарины он ничего не добьётся, и, уже не сдерживаясь, обозвал его аферистом и вором. С тем он и покинул фазенду Франсиски, уводя оттуда плачущую Марию.
— Не надо плакать, — говорил он ей по дороге. — Мы это переживём. Жустини, конечно же, денег нам тоже не отдаст, потому что это был заведомый обман, теперь мне всё абсолютно ясно. Они с Фариной сговорились и поделили деньги. Но ты не должна себя казнить. Я тоже виноват: занимался чем угодно, только не семьёй, и ты даже не имела возможности со мной посоветоваться. Но теперь всё будет иначе. Я буду работать и сумею прокормить тебя и Мартинью.
А тем временем Франсиска вела нелицеприятный разговор с Фариной.
— Ты появился здесь с кучей денег и сказал, что провернул грандиозную сделку. Скажи прямо, это деньги Марии?
Под её испытующим взглядом Фарина сдался и не смог соврать, зато стал выкручиваться из этой сложной ситуации, пытаясь представить себя тоже невинной жертвой обмана:
— Во— первых, это не её деньги, а Мартино, во— вторых, я получил их за посредничество, то есть честно заработал. Я же не виноват в том, что Мария сама дала маху!
— Но она поверила тебе, а ты её так чудовищно подвёл! — строго возразила Франсиска. — Она лишилась всех своих средств. Ты видел, что с ней творилось? Такой участи даже врагу не пожелаешь. Верни ей деньги!
— Ни в коем случае! — жёстко ответил Фарина. — Я добыл их для своего ребёнка и должен думать, прежде всего, о нём. Так же, впрочем, как и ты.
— К сожалению, мне сейчас приходится думать о другом, — с горечью произнесла Франсиска. — Я впервые усомнилась в твоей порядочности.
Внезапно у неё начался приступ тошноты, и Фарина использовал этот момент, чтобы всё свести к шутке:
— Тебя тошнит? От меня?
— Нет, от беременности, — с трудом вымолвила Франсиска и едва ли не бегом удалилась в ванную комнату.
Считая инцидент исчерпанным, Фарина облегчённо вздохнул, но тут к нему вошёл Маурисиу и гневно заявил:
— Ну вот, сейчас всё ваше гнилое нутро вылезло наружу! Вы обокрали эту бедняжку, нагрели руки на её беде! То же самое вы собираетесь сделать и с нами, но я вам этого не позволю!
— Поумерь свой пыл, неблагодарный! — прикрикнул на него Фарина. — Ты уже забыл, что я для тебя сделал?
— Вы всё делали лишь затем, чтобы втереться в доверие к моей матери! И это вам удалось!
— Замолчи! — ещё жестче сказал Фарина. — Ты обвиняешь меня в смертных грехах, а сам убил человека. Если ты об этом забыл, то сходи к сеньору Омеру. Он человек умный и хорошо ко мне относится...