— Никто не должен оставаться один, вместе мы сильнее. Мы должны бороться друг за друга, пока не достигнем глав¬ной цели.
— А какую цель ты считаешь главной? — спросила Нина.
— Мы должны добиться, чтобы Жетулиу издал конституцию. Это будет первый шаг к правовому государству.
— А второй? — с замиранием сердца спросила Нина, воодушевлённая речами новой подруги, закалённой в политической борьбе.
— Единое трудовое законодательство! — ответила Мира. — Нам нужен закон, который будет защищать права рабочих.
— Я и не подозревала, что наша борьба может принять такой размах, — призналась Нина, готовая всецело отдаться этой борьбе.
Вскоре такая возможность ей представилась: сначала Умберту приехал просить её о возвращении на фабрику, но Нина отвергла его жёсткие условия, исключавшие какую бы то ни было политическую борьбу, а потом к ней пожаловал Жакобину и посоветовал временно согласиться с требованиями хозяина.
— Пойми, ты очень нужна сейчас на фабрике, — говорил он. — Твоё присутствие там способно сплотить и мобилизовать ткачих. Они боролись за тебя, и ты не должна их подвести. А забастовка и стачки у нас ещё впереди!
Послушавшись Жакобину, Нина опять вернулась на фабрику.
Жозе Мануэл, узнав об этом, огорчился, но решил использовать такой повод для примирения и пришёл поздравить Нину с одержанной победой над Умберту.
Она же обвинила его в лицемерии, причём на сей раз сказала, что видела его в тот вечер с Камилией.
Залившись краской, Жозе Мануэл вынужденно соврал:
— Я просил у неё работы для тебя, но не хотел, чтобы ты об этом знала. Потому и спрятался, когда ты пришла туда.
Нина не только поверила ему, но и простила его. А Жозе Мануэл всё больше увязал во лжи, вместе с Ниной осуждая Камилию за бессердечие и отсутствие элементарной благодарности.
— С такими людьми нельзя иметь дело, — говорил он, а Нина со свойственным ей максимализмом и вовсе заявила:
— Теперь я даже если случайно встречу её на улице, то пройду мимо и не поздороваюсь!
Она не знала, что вскоре жизнь сведёт её с Камилией не где— нибудь на улице, а прямо на фабрике Умберту и там им придётся работать вместе изо дня в день.
Камилия давно сообразила, что на одних шёлковых тканях, которые Эзекиел покупал у китайцев, большого капитала не сделаешь: основную массу населения составляет рабочий люд, а шёлковая одежда ему не по карману.
— Если бы нам удалось закупить хлопчатобумажную ткань по сходной цене, — сказала она Эзекиелу, — то мы бы смогли шить дешёвую одежду и реализовывать её через коммивояжеров и мелких торговцев. Сейчас умные люди делают ставку не на высокие цены, а на большой объём продаваемого товара. Так и обогащаются! Папа, помоги мне найти фабрику, на которой ткут хлопковые ткани.
Эзекиел свёл Камилию с Умберту, они быстро договорились о цене, и первая партия одежды для простого народа принесла им весьма ощутимый доход.
Камилия вошла во вкус, ей захотелось расширить этот выгодный бизнес, но возможности ткацкой фабрики были ограничены, к тому же, её постоянно сотрясали забастовки.
Камилии стало казаться, что если бы она управляла этой фабрикой, то дела бы на ней шли гораздо лучше. Так у неё возникла идея о покупке акций не слишком эффективного производства, которым заправлял Умберту.
Эзекиела такая идея попросту испугала: он был торговец, а не промышленник, и потому не хотел рисковать, вступая на чужую, прежде не освоенную им территорию. Но Камилию было уже невозможно остановить. Тони уехал с женой на новые земли, надежды Камилии на счастливое воссоединение с ним рухнули, и всю свою кипучую энергию она обратила в деловую активность.
— Мне нужно очень много денег, — то и дело повторяла она. — За деньги можно купить всё, в том числе и безопасность.
«Только любовь нельзя купить», — добавляла она про себя, и стремление компенсировать любовные неудачи побуждало её к очередному витку рискованной предпринимательской деятельности.
Скрупулёзный экономический расчёт, сделанный Камилией, помог ей убедить даже Эзекиела в том, что производить ткани самим гораздо выгоднее, чем покупать их у поставщиков. Правда, у Эзекиела возник резонный вопрос: а где взять деньги, которые нужно вложить в ткацкое производство? Ответ Камилии был предельно краток:
— В банке!
— Но, кто же, нам даст такой большой кредит? — скептически усмехнулся Эзекиел. — Наш доход от торговли не идёт ни в какое сравнение с той суммой, которая потребуется для покупки ткацкой фабрики.