В отличие от Тони Маркус вздумал воззвать к совести Жустини и потребовал, чтобы она вернула Марии хотя бы часть украденных денег.
Жустини это очень не понравилось.
— Насколько я понимаю, сделку расторгнуть невозможно, — сказала она. — Марию никто не заставлял подписывать эту бумагу, она могла бы и посмотреть фазенду, прежде чем покупать её. Так что пусть теперь пеняет на себя. Я тоже не видела ту землю, поэтому не чувствую себя виноватой. А денег, о которых ты говоришь, у меня уже нет — я вложила их в дело. Видишь, у меня появились новые красивые девушки, я обновила мебель в своём заведении, оборудовала специальные комнаты для игры в бильярд и в карты. Сам понимаешь, я делаю всё на благо клиентов!
— Сколько лет я тебя знаю и даже не подозревал, что ты такая дрянь! — бросил бросил ей в сердцах Маркус. — Хорошо хоть я на тебе не женился!
Этого Жустини простить ему не могла и, когда Маркус, выйдя от неё, с горя уселся за карточный стол, приказала Малу не спускать с него глаз.
— Докладывай мне, как у него будет идти игра. Я хочу, чтобы он проигрался до нитки!
Вскоре Малу доложила ей, что Маркусу сегодня везёт, он всё время выигрывает.
Тогда Жустини подозвала к себе Кафетона, известного шулера, и предложила ему сделку:
— Видишь того парня, Маркуса? Ощипай его! Будешь играть на мои. Только не вздумай меня надуть! Выигрыш потом разделим пополам.
— А если мне не повезёт? — спросил Кафетон.
— Везёт тому, у кого есть пара карт в рукаве, — отрезала Жустини. — Обыграй его любым способом. Отбери всё, что у него есть, и даже то, чего нет. Ты меня понял?
— Понял.
Неудивительно, что в игре против Кафетона везение изменило Маркусу. Он крупно проиграл. И конечно же, захотел отыграться, но проиграл снова.
Самуэл, тоже посетивший в тот вечер бордель Жустини, попробовал увести Маркуса от карточного стола — безуспешно. Маркус уже вошёл в такой азарт, что поставил на кон отцовский подарок — старинные карманные часы. Кафетон воспротивился:
— Зачем мне это старьё? Что я буду с ним делать?
— Играйте, — сказала подошедшая к ним Жустини. — Часы я покупаю.
— Спасибо, — бросил ей через плечо Маркус. — Последний кон, и ставка самая высокая.
Вскоре ему пришлось отдать часы Жустини, однако он и на этом не остановился:
— Мне нужно отыграться! Я напишу долговое обязательство! Ты примешь расписку?
— Приму, — сказал Кафетон, предварительно переглянувшись с Жустини. — Только помни, что карточный долг святой!
Проиграв ему и на этот раз, Маркус возмутился:
— Такого везения не бывает! К тебе в каждой игре приходили тузы. Ну— ка, дай колоду, я хочу её проверить!
— Маркус, прекрати! — вмешалась Жустини. — В моём заведении шулерство исключено! Ты проиграл, так не надо обвинять в этом других.
— Но мне нечем расплатиться. Дай мне отсрочку, — попросил Маркус Кафетона.
— Ладно, — кивнул тот, — я дам тебе пару дней, но не больше. Долги надо платить!
Очутившись в невероятно сложном положении, Маркус обратился за помощью к Дженаро, но тот отказался дать ему денег в долг, услышав, о какой сумме идёт речь.
— Я ещё не заработал таких денег, которые ты ухитрился проиграть за один вечер, — сказал он, не скрывая своего возмущения. — Уйми эту пагубную страсть, иначе она тебя не доведёт до добра!
Маркус пытался занять денег и у Жакобину, и у Самуэла, надеясь хотя бы выкупить часы. Когда же ему удалось собрать нужную сумму, Жустини заявила, что он нарушил ранее оговоренный срок, и потребовала за часы двойную цену. Маркус пришёл в отчаяние, и тогда Жустини решила его «облагодетельствовать».
— Я выкуплю у Кафетона твою долговую расписку, — сказала она, — и теперь ты будешь должен только мне.
Маркус попросил её скостить долг, вновь обвинив Кафетона в шулерстве, а Жустини — в сговоре с этим шулером, но только разозлил её.
— Нет, ты отдашь мне всё сполна! — злобно бросила ему Жустини, — Если тебе нечем расплатиться, то заложи дом своей матери.
Так Маркус попал в жестокую кабалу к Жустини.
А между тем ему уже давно нечем было платить за проживание в пансионе, и Мариузе в конце концов это надоело. Она взорвалась:
— Ты же работаешь в газете, почему у тебя нет денег? Почему я должна бесплатно давать тебе кров и еду?
— Мне там очень мало платят...
— Ну да, этих денег тебе хватает только на бордель! — завелась Мариуза. — Но я не могу содержать вас всех! Раньше хоть у Марии были деньги. Она платила и за себя, и за Тони, и за сеньора Дженаро. А теперь как мы будем жить? Мне скоро не на что будет купить продукты, чтобы приготовить вам хоть какой— нибудь обед!