— А если не разойдутся? — продолжала беспокоиться Ципора. Что будет тогда? Ты не боишься за Тони?
— Я больше не желаю слышать о нём! Он получил от меня всё, что хотел, а потом выбросил, как тряпку. Я просила его встать на мою сторону — он отказался. Пусть теперь пеняет на себя! А я надену своё лучшее платье и пойду на концерт с Конопатым. Сегодня будет день моего торжества.
Шеф полиции — капитан Рамиру — был ярым противником всяческого вольнодумства, поэтому с удовольствием согласился помочь родственнику в разгоне забастовки. Особенно же его вдохновила возможность арестовать Тони Ферьяно — этого наглого писаку, сеющего смуту своими злобными статейками!
— У меня давно руки чешутся на этого типа, — сказал он Умберту. — Я буду счастлив, засадить его за решётку и выбить из него всю коммунистическую дурь!
По плану, разработанному капитаном Рамиру, полиция должна была появиться на фабрике в конце дня, когда забастовщики устанут, проголодаются, а многие и падут духом. В этом случае с ними будет легче расправиться.
Таким образом, бастующие стояли с плакатами у ворот фабрики, а полиция к ним не спешила, и Рамиру занимался своими обычными повседневными делами. В частности, он беседовал с посетителем, который заранее договорился с ним об аудиенции. Этим посетителем был ни кто иной, как Фарина.
— Я получил ваше послание и ждал вас, — любезно встретил его Рамиру. — Правда, сегодня у нас много экстренных дел: смутьяны пикетируют фабрику, требуется наше вмешательство.
— Если вы очень заняты, я могу прийти в другой раз, — проявил понимание Фарина.
— Нет— нет, я же говорю, что ждал вас, — повторил Рамиру. — Вы у нас желанный гость. Насколько мне известно, у вас имеются хорошие связи с итальянскими фашистами, а многие из нас тоже убеждённые сторонники фашизма. Нам вас рекомендовали.
— Благодарю, — вежливо склонил голову Фарина. — У меня к вам очень простая просьба. Неподалеку от моей фазенды в полиции служит некто комиссар Омеру. Он хотел бы получить перевод на службу в Сан— Паулу.
— Я его не знаю, — сказал Рамиру.
Фарина пояснил ему подчёркнуто многозначительным тоном:
— Он оказал мне важную услугу, а долг платежом красен.
Рамиру согласно кивнул:
— Посмотрим, что можно сделать. Но добиться перевода в Сан— Паулу не так просто, это может занять несколько месяцев.
— Разумеется, это не просто, — поддержал его Фарина. — И всё же я могу передать ему, что вы обещали устроить перевод?
— Да.
— Премного благодарен, — чопорно поклонился Фарина. — Не смею больше вас задерживать. Занимайтесь своими смутьянами. Желаю вам успеха.
Вполне довольный результатом беседы, он направился в отель, где собирался немного отдохнуть перед вечерним концертом в филармонии, на который его пригласил Жонатан.
— Всё в порядке, завтра я смогу спокойно отправиться домой, — сказал он Жонатану. — У меня, на сей раз, было здесь только одно дело, зато очень важное. И я с ним успешно справился!
Суть этого важного дела заключалась в том, что ещё до отъезда в Сан— Паулу Фарина уговорил Омеру вновь арестовать Маурисиу за убийство, пообещав взамен перевести ко¬миссара на службу в город. Честный, неподкупный Омеру не смог устоять перед таким соблазном и согласился пойти на поводу у Фарины. А тому оставалось только употребить свои мощные связи, имевшиеся у него в Сан— Паулу, что он с успехом и сделал.
Находясь в прекрасном расположении духа, Фарина не отказал себе в удовольствии побывать на концерте Дженаро, чьё исполнительское мастерство пленило его ещё при первом знакомстве. Общаться с пианистом лично он не собирался, вполне резонно предполагая, что после той грабительской сделки с Марией Дженаро считает его подлецом и даже не подаст ему руки. Но можно ведь просто посидеть в зале среди публики и послушать прекрасную музыку!
Войдя в фойе концертного зала, Фарина поспешил раствориться в толпе, не желая также встретиться здесь и с Марией или Тони, которые наверняка придут послушать Дженаро. Однако остаться незамеченным Фарине не удалось, его окликнула Жустини, пришедшая сюда вместе с Малу, которая пс могла пропустить столь важного события и жизни обожаемого ею Дженаро.
Поприветствовав Фарипу, Жустини сказала ему с вызовом:
— Надеюсь, ты не будешь шарахаться от меня, как все эти добропорядочные сеньоры, которые прошли через мою постель, а теперь делают вид, будто не знакомы со мной!