Информацию о Тони пытался раздобыть и Маркус, только он действовал другими, доступными ему средствами. Он пошёл на поклон к Жустини и, упав перед ней на колени, взмолился:
— Если в твоей душе ещё остались какие— то добрые человеческие чувства, то узнай через своих клиентов — высших полицейских чинов, что они сделали с Тони. Он про¬пал, и у нас есть основания предполагать, что эти сволочи тайно расстреляли его вчера ночью.
— Какой ужас! — воскликнула Жустини и согласилась выполнить просьбу Маркуса.
В тот же вечер она зазвала к себе Рамиру, сильно подпоила его и выудила необходимую информацию, о чём и доложила Маркусу:
— Похоже, тех раненых действительно расстреляли. Он об этом прямо не сказал, но я так поняла. Среди них многие оказались без документов, поэтому он не знает, был ли в их числе Тони. Но всё равно горит желанием расправиться с ним. Я не знаю, жив Тони или мертв, но, если жив, ему надо скрыться.
— Спасибо, Жустини, — взволнованно произнёс Маркус. — Ты сообщила печальные новости, но всё равно я рад за тебя, потому что у тебя ещё есть сердце!
Выйдя из борделя, он на последние деньги купил изящный букет цветов и послал его вместе с запиской Жустини, а сам поспешил к Жакобину и другим товарищам, которые собирались под покровом ночи вскрыть тайное захоронение, указанное им сержантом.
Мария тоже рвалась туда, но мужчины приказали ей сидеть дома, опасаясь, что такого страшного испытания её сердце выдержит.
Повинуясь им, Мария осталась дома, но уснуть, конечно же, не могла, пока не дождалась вернувшихся с раскопок Маркуса и Жакобину.
Они сообщили, что нашли тела нескольких своих товарищей, но Тони среди них не было.
— И что же это значит? – тихо спросила Мария.
— Не знаю, — ответил Жакобину. – Здесь кроется какая— то тайна.
Глава 24
Прежде чем сесть на пароход и уплыть к берегам Аргентины. Дженаро отправил в пансион телеграмму, в которой попрощался со всеми, в том числе и с Тони, а Мадалене он сделал особый подарок: купил ей билет до Италии, чтобы она смогла осуществить своё давнее желание – побывать на родине Джузеппе и положить цветы на его могилу.
Билет, деньги на поездку и письмо, наскоро написанное в порту, он отправил Мадалене с посыльным. Она растерялась, получив такой щедрый и необычный подарок, но потом быстро пришла в себя и уже спустя несколько минут горделиво размахивала билетом и пачкой денег перед Коншетой, Мариетой и другими прачками.
Те недоумевали:
— Неужели ты и правда поедешь на другой конец света? Зачем? Живой женщине мёртвый муж ни к чему. Лучше сдай билет в кассу, возьми за него деньги и живи на них тут припеваючи!
— Вы не можете этого понять! — высокомерно отвечала им Мадалена. — Вы не знаете, что значит любить одного мужчину всю жизнь!
Наспех собрав чемодан, она без колебаний уехала в далёкую Италию. Присматривать за Томасом поручила Соледад, поскольку Нина теперь иногда не приходила домой даже ночью.
— Интересно, где она пропадает? — говорила Соледад Эулалии. — С мужем вроде не сошлась, может, у неё появился другой мужчина? Ты не знаешь?
— Мама, какое тебе дело до личной жизни Нины? — с досадой отвечала ей Эулалия. — У каждого из нас есть маленькие или большие тайны, которые не обязательно знать другим людям!
— И у тебя тоже есть? — насторожилась Соледад. — Это как— то связано с твоей работой? Ты приходишь оттуда, то очень поздно, то очень рано...
— Если хозяин позволяет ей уходить домой пораньше, значит, он доволен её работой, — вмешался в их разговор Маноло. — К чему эти ненужные вопросы? Я вот тоже устраиваюсь в одну фирму, но пока не буду говорить в какую.
— Как? Ты нашёл работу и молчишь? — возмутилась Соледад.
— Нет, не молчу. Всё, что нужно, я вам сказал, — напустил на себя важности Маноло. — Ты погладь мне на завтра шёлковую рубашку, Соледад. Это такая работа, где я должен выглядеть элегантно!
— И ты не скажешь, что это за работа?
— Нет, пока не скажу.
Соледад обиделась на мужа, а заодно и на дочь:
— Какие могут быть тайны от жены и от матери? Вы оба просто не уважаете меня, вот и всё!
— Мама, не обижайся, — пожалела её Эулалия. — У меня нет от тебя никаких тайн, просто я иногда не всё рассказываю, потому что не хочу тебя волновать. Вот, например, сегодня я пришла домой рано, потому что у нас никто не работает. Все ткачихи пошли на панихиду по убитым во время манифестации, а мне стыдно там показаться. Стыдно и страшно. Потому что я отказалась участвовать в забастовке. Одна из всех вышла в тот день на работу, и они мне этого никогда не простят.