— Идите спать в дом, от вас всё равно никакого толку! — сказал он с досадой.
Констанция же осталась довольна результатом этих, пусть и не совсем удачных ночных бдений.
— А всё— таки музыка есть! — сказала она. — Я сама её слышала! Наша дочь не сумасшедшая, Винченцо.
— Мама, ты тоже слышала?! — обрадовалась Катэрина. — Значит, эта музыка звучит не в моём воображении, а в действительности! Может, когда— нибудь я увижу моего ангела? Я буду ждать его...
Послушав её, Форро ещё больше утвердился в своём предположении, что по ночам Катэрине наигрывает не кто иной, как Маурисиу, и на следующий день заговорил с ним об этом.
— Прошлой ночью мы с Зангоном сидели в засаде, чтобы узнать, кто развлекает музыкой Катэрину.
— Развлекает музыкой? — удивился Маурисиу.
— Да, каждую ночь ей кто— то играет. Она ещё не знает кто, но её сердечко уже готово открыться для этого музыканта.
Маурисиу посмотрел на Форро с недоверием, но Зангон всё подтвердил:
— Это правда, сеньор Маурисиу. Катэрина слышит музыку, которая её лечит. Она ведь стала очень печальной, с тех пор как умер ваш сын. К тому же она расстроена из— за того, что поссорилась с вами.
— Этого не может быть, — сказал Маурисиу. — Катэрина ничуть не опечалилась, расставшись со мной. Она считает меня чудовищем.
— И всё же скажите нам, — продолжил гнуть свою линию Форро, — это не вы играете для неё по ночам?
— Нет, — твёрдо ответил Маурисиу. — Это может быть кто угодно, только не я. По крайней мере, прошлой ночью я был дома. И вообще у меня сейчас совсем другие заботы.
Маурисиу действительно было в те дни не до Катэрины. Всю его энергию поглощало противостояние с Фариной, который перешёл к активным наступательным действиям, заручившись поддержкой капитана Рамиру.
Посулив Омеру скорый перевод на службу в Сан— Паулу, он потребовал, соответственно, и ускорить арест Маурисиу.
Но Омеру, у которого впереди замаячила радужная перспектива, теперь должен был особенно взвешивать каждый свой шаг и поэтому проявил осторожность:
— Если вы помните, я закрыл это уголовное дело весьма необычным способом. И теперь мне придётся здорово повертеться, чтобы открыть его заново и при этом не запятнать своей репутации честного полицейского.
— Тут я вам не помощник, — сказал Фарина. — Я своё обязательство выполнил, теперь ваш черёд!
Омеру мог бы возразить ему, что пока он выполнил обязательство только на словах, но вместо этого предпочёл ответить Фарине более дипломатично:
— Как вы понимаете, такие дела быстро не делаются. На это потребуется время.
— Но я не могу долго ждать, — нахмурился Фарина. — Маурисиу с каждым днём становится всё опаснее, а у меня скоро должен родиться сын! Я просто не имею права подвергать своего наследника опасности.
— Не беспокойтесь, когда ваш сын появится на свет, я уберу Маурисиу с вашего пути, — заверил его Омеру, добавив: — Но в рамках закона! Мне нужно поговорить с психиатром. Возможно, нам удастся запереть Маурисиу в сумасшедшем доме. А уж после этого мы сможем смело, не боясь последствий, продолжить дело об убийстве сеньора Мартино.
— Сумасшедший дом?.. — в задумчивости произнёс Фарина. — Что ж, по— моему, это хорошая идея! Только учтите, его мать не должна ничего знать о нашем сговоре.
— Распространять подобную информацию не в моих интересах, — ответил комиссар Омеру.
Маурисиу, разумеется, не догадывался об их тайном сговоре, но у него и так было достаточно оснований для того, чтобы всерьёз опасаться Фарины. Тот беззастенчиво шёл к намеченной цели, стремясь юридически оформить на своё имя всю фазенду Франсиски.
Однажды он потребовал этого от Франсиски, казалось бы, в самый неподходящий момент. Они говорили о будущем ребёнке, и Фарина, как всегда, мечтал о том, что у него непременно родится сын. Франсиску с некоторых пор это уже начало пугать. Она ведь не имела возможности выбирать пол будущего ребёнка. А что, если родится девочка? Фарина не будет любить её?
— Сын или дочь, какая разница? Это уж как Господу будет угодно, — осторожно заметила она и опять услышала от Фарины:
— Нет, только сын! Мне нужен наследник, который будет носить моё имя.
Франсиску это покоробило, но она всё же попыталась ответить ему в шутливой форме:
— Вы, мужчины, помешаны на сыновьях! Если родится дочь, будь доволен и этим. Я уже не в том возрасте, чтобы рожать ещё раз.
— Я уверен, будет сын, — вновь повторил Фарина и без всякой предварительной подготовки перешёл к главной для него теме: — Кстати, нам надо поговорить о деле. Помнишь, ты однажды сказала, что хочешь перевести часть фазенды на моё имя, потому что я вкладываю в неё свои деньги?