Если Мария места себе не находила после отъезда Тони, то сеньор Джулиано совершенно успокоился и пребывал в прекрасном расположении духа. Мартино приезжал каждый вечер, и они со вкусом обсуждали свадебные приготовления. Сеньор Джулиано хотел, чтобы свадьба была богатой и пышной.
— Моя дочь войдет в церковь, как королева, — с наслаждением повторял он. — Чивита надолго запомнит этот праздник.
Мартино улыбался, представляя себе Марию в фате.
— Я готов на все ради вашей дочери, — повторял он. — На все!
Вечером, сидя возле своей молчаливой невесты, он говорил:
— Поверьте, со мной вы будете счастливы, у вас будет все, о чем вы мечтаете!
— Я ни о чем не мечтаю, — отвечала Мария.
Но это было неправдой, она мечтала оказаться в Бразилии, рядом с Тони, своим любимым.
— После свадьбы мы поедем в Венецию, во Флоренцию, вы увидите совершенно иную Италию, такую, какой никогда не видали.
— Надеюсь, — сдержанно отвечала она, не добавляя, что надеется осматривать Италию совершенно в другом обществе.
Мартино прекрасно понимал, что девушка мечтает о другом, он даже видел мельком этого юношу, но был настолько ослеплен, влюблен, очарован, что надеялся на взаимность: разумеется, не сразу, но потом, со временем Мария не сможет устоять перед силой и искренностью его чувства.
— Если бы вы любили меня, я никогда бы от вас не уехал! — вырвалось у него невольно.
Лицо Марии стало еще более суровым, но она ничего не ответила, а сердце ее заныло — да, они должны быть вместе с Тони, непременно вместе.
Уже обсуждали день свадьбы, но возникло неожиданное препятствие. Сеньор Джулиано пожелал, чтобы дочь шла в церковь в свадебном платье своей матери. Его достали из сундука, стали примерять на Марию, платье и впрямь было чудом красоты и изящества. Но у старой Луизы перехватило горло. Она сшила это платье своими руками, а оно оказалось саваном для ее дочери, и теперь в этот саван обряжают внучку?! Как только Мария сняла платье, Луиза разорвала его.
— Мария не наденет на свадьбу платье своей матери, — заявила она зятю, — и вы, если подумаете, поймете почему!
На этот раз Джулиано только пожал плечами.
— Вы сошьете ей новое, — сказал он, и легкая угроза прозвучала в его голосе. — Я уверен, что оно будет гораздо лучше старого.
Узнав, что свадьба откладывается из-за шитья платья, Мартино предложил выбрать ей, какое она захочет, выписать из Парижа в конце концов!
— Бабушка шьет гораздо лучше парижских модисток, — сказала Мария, — не такое это долгое дело, шитье платья.
Мартино поклонился.
По меньшей мере неделя была выиграна. Больше всего угнетало Марию то, что от Тони не было никаких вестей.
— Может, он влюбился в другую, бабушка? — с тревогой спрашивала она.
Бабушка с улыбкой покачивала головой.
— Неужели ты не веришь своему Тони? А если не веришь, то тогда выходи замуж за сеньора Мартино. Какая любовь, если нет веры?
— Бабушка! Поедем в Бразилию! Я умру тут от тоски! — зарыдала Мария. — Ты же понимаешь, что если мы не уедем, то в один прекрасный день мне придется выйти замуж за сеньора Мартино. А я даже представить себе не могу, что он ко мне прикасается!
— Бедная моя девочка, — вздохнула Луиза, вновь пожалев, что у нее нет денег, — я бы рада поехать с тобой, но только Бразилия очень большая страна, в ней поместится три Италии. Где мы там будем искать твоего Тони?
— Я уверена, что Бог поможет нам соединиться. Все иммигранты едут в одни и те же места, вот и мы туда поедем.
Луиза вздохнула. Она понимала только одно: им и в самом деле нужно бежать из дома, если они не хотят, чтобы Мария стала женой Мартино.
— Ты права, внученька, нам нужно уехать. Доберемся с тобой до станции, купим билет до Неаполя, а там сообразим, что делать дальше, — решительно заявила Луиза.
Мария так и подпрыгнула от радости, а потом чуть не задушила старушку в объятиях. Надежда и восторг переполняли ее сердце.
— Не будем откладывать, завтра и тронемся в путь, — сказала она.