Так размышлял Винченцо, пока Маурисиу сражался на баррикадах, а Катэрина изводила себя тревогами за его жизнь.
Но вот однажды Марселло, придя домой, что-то шепнул ей, и Катэрина просияла так, словно внутри у нее разом зажглась тысяча свечей. Не сказав никому ни слова, она выбежала из дома.
— Куда она помчалась? — строго спросил Винченцо у сына. Марселло, не желая выдавать сестру, пожал плечами:
— Не знаю…
— Врешь! — одернул его Винченцо. — Что ты ей сказал?
— Н-ничего…
— Не смей врать отцу! — гневно прикрикнул на него Винченцо. — Она побежала в школу? К учителю? Отвечай!
— Возможно, — с легким сердцем произнес Марселло, направляя отца по ложному следу.
Винченцо едва ли не бегом понесся к школе, на ходу прихватив увесистую палку.
А Катэрина и Маурисиу тем временем уже страстно целовались в зарослях кофейных деревьев — там, где проходили их первые тайные свидания.
Истосковавшись за время разлуки, они долго не выпускали друг друга из объятий, а когда наконец устали от любовных ласк, Маурисиу, с нежностью глядя на Катэрину, спросил:
— Это правда, что ты беременна?
— Да, у нас будет ребенок, — ответила она. Маурисиу осторожно дотронулся до ее живота и тотчас же отдернул руку, словно испугавшись.
— Ты не рад? — спросила Катэрина.
— Нет, я, безусловно, рад, — ответил он, — только мне еще нужно все это осознать. Я пока не могу представить себя отцом.
Катэрина помрачнела, насупилась.
— Ты не огорчайся, — попытался приободрить ее Маурисиу. — Я же с тобой, и вместе мы что-нибудь придумаем.
— Что, например?.. — глухим от волнения голосом спросила она.
— Ну… не знаю. Выход всегда можно найти…
— А ты меня не бросишь? — задала прямой вопрос Катэрина.
Маурисиу вынужден был оправдываться:
— Как тебе могло прийти такое в голову? Я же люблю тебя! И ребенка нашего буду любить. Ты не волнуйся, я обязательно придумаю, как нам лучше поступить.
— Только думай побыстрее, — попросила она. — Скоро это будет невозможно скрывать. Да и мама уже все знает…
В этот момент из-за дерева показался Винченцо и грозно спросил:
— Что знает мать? Отвечай!
Катэрина испуганно вскрикнула, увидев перед собой отца с толстой палкой в руках. Мгновенно вскочив на ноги, она принялась застегивать кофточку на груди. А Маурисиу чуть-чуть промедлил, и Винченцо успел со всего размаха ударить его палкой по плечу.
Увидев это, Катэрина бросилась к Маурисиу, пытаясь заслонить его собой.
— Отойди! Я убью его! — заорал Винченцо, Маурисиу тем временем уже оправился от удара и встал лицом к лицу с Винченцо, принимая его вызов.
— Вы не посмеете, — сказал он. — Я люблю вашу дочь.
— Ты ошибаешься, я прикончу тебя, негодник! Винченцо вновь занес палку для удара, но Катэрина уже вцепилась в руку отца, не давая ему возможности как следует размахнуться.
— Папа, не надо, прошу тебя! — кричала она. — Я люблю Маурисиу!
— А ну марш домой! — скомандовал Винченцо. — Я выбью из тебя эту дурь!
— Я не позволю вам! — опять выступил вперед Маурисиу. Винченцо на сей раз сдержался, не стал замахиваться
палкой, зато пригрозил Маурисиу:
— Клянусь, я убью тебя, если снова застану с Катэриной. Затем он, зашвырнув палку в кусты, обеими руками ухватил рыдающую Катэрину и волоком потащил ее домой.
Глава 23
Схватка с Винченцо далась Маурисиу, пожалуй, труднее, чем недавние бои с правительственными войсками; В обоих случаях Маурисиу потерпел поражение. Но там, на баррикадах, ему хотя бы удалось сделать все, что от него зависело, а здесь, застигнутый врасплох, он растерялся и не смог достойно противостоять противнику.
— Мне стыдно. Я повел себя как нашкодивший подросток, — сказал он сестре. — Катэрина теперь имеет все основания презирать меня, поскольку я не смог ее защитить, не смог постоять за ее честь.