Коул захватила их без задней мысли, вспомнив свое первое путешествие в Штаты по студенческой визе, когда месячные начались раньше срока, вспоров промежность острым ножом, а фармацевт в аптеке раздраженно ответил ей, что понстана, который дома она могла купить так же запросто, как аспирин, нет даже по рецепту. Они буквально боготворили стремительно тающие запасы обезболивающих, к которым Дев прибегал только тогда, когда его дыхание превращалось в скулящее всхлипывание. Основное они берегли для Майлса. На тот случай, когда это начнется.
– Воля ваша, – пожимает плечами крупная женщина. – Вы можете на всякий случай оставить свои контактные данные, ваш новый адрес или адрес других родственников. Бывает, люди передумывают.
– Хорошо. – Так легко следовать указаниям. – Ой, – спохватывается Коул. – Вы не поможете мне завести мою машину? Аккумулятор сдох. Я пробовала звонить в автосервис, но там никто не берет трубку. Не знаю, зачем мы им платим. – Шутка, но с долей правды. Все то, что воспринималось как должное, вроде надежного интернета, помощи на дорогах и доступного медицинского обслуживания, сейчас, по-видимому, временно отключилось.
– Вообще-то это не наша обязанность… – ворчливо начинает невысокая белая женщина.
– Дадим «прикурить», без вопросов, – перебивает ее напарница.
Она садится за руль фургона и подгоняет его передом к капоту машины Коул. Это стало бы подобающим завершением горестей этого бесконечного дня, если бы когда они перекинули провода, ничего бы не произошло, однако двигатель заводится с полуоборота и начинает мягко ворчать.
– Не глушите его, мэм, – советует Голубые блестки. – Хотя бы какое-то время.
– Спасибо, я вам так признательна! Мне просто хочется побыстрее уехать отсюда, – выпаливает Коул (спасибо за то, что помогли мне завести машину, и да, за то, что забрали тело моего умершего мужа), на грани истерики теперь, когда бегство наконец совсем близко.
Чумонавтка снова становится деловой.
– Распишитесь вот здесь и здесь, пожалуйста. – Но тут она замечает лицо выглядывающего в окно Майлса, круглое и перепуганное, и смягчается. – Ваша дочь?
– Сын.
– Вам нельзя ехать вместе с ним, – строго произносит Голубые блестки.
– У нас ведь свободная страна или теперь уже нет?
Между бровями Голубых блесток появляется озабоченная складка, уголки губ опускаются.
– Мэм, мой профессиональный долг посоветовать вам никуда не везти его больного. Вы же не хотите, чтобы он умер у вас в машине?
– Уж лучше, чем здесь, – говорит Коул. – И это не ваше дело. – А затем слова, о которых она будет сожалеть до конца своих дней. – К тому же он не умирает. Он вообще не болен.
8. Билли: Ежик-спаситель
Пустота. Темнота. Что-то ее трясет. В машине есть еще кто-то. Неясный силуэт. Голос.
– Прошу прощения. – Кто-то трясет Билли за плечо.
Блин! Моргнуть, прочищая глаза. Перед ними все расплывается. Как будто она под водой, без очков.
– Прошу прощения, мисс. Мисс, вы проснулись? Вы меня слышите? Мисс? – Каждое проблеянное «мисс» сопровождается новым встряхиванием. Она не вынесет этого больше ни секунды.
– Прекратите, пожалуйста! – Билли усаживается и отпихивает руку. Дневной свет чересчур яркий. Где ее темные очки, твою мать? Блеющая женщина похожа на ежика, сморщенное личико, непропорционально вытянутый нос. Она похожа на дурочку. И говорит так же, бормочет, запинаясь, блеет.
– Вы попали в аварию. Тут… мм… много крови, вас нужно доставить в больницу. Я не знаю… э…
Билли отталкивает ее прочь и, высунувшись из машины, извергает из себя водянистый поток рвоты, до боли напрягая внутренности, чтобы его исторгнуть.
– Вам определенно нужно обратиться в больницу. Я могу вас отвезти. По-моему, вы не в том виде, чтобы…
– Сан-Франциско, – хрипло выдавливает Билли. Глотка горит огнем. Она осторожно прикасается к затылку. Спутанные волосы и спекшаяся кровь, снова леденящий душу ужас от оторванного куска скальпа, болтающегося на куске кожи. Ее опять рвет. Теперь это одна желчь.
Машина съехала с дороги, устроилась в кустах, поцеловав передом дерево. Могло бы быть хуже. Она могла бы врезаться на полной скорости, и тогда сейчас она сидела бы в разбитой машине, сама вся переломанная и покалеченная. Доехать живой. Забыть про рану на голове и вести машину. Проклятие. Как долго? Попытка найти визуальные признаки в характере освещения. Но сейчас светло в любое время дня. Несколько часов? Целые сутки? Однако в голове у нее определенно прояснилось. Этот сон был ей необходим.