И исчез.
Шустрый, однако.
Надо сначала помыться и переодеться, а уж потом разговоры разговаривать.
А где здесь душевая? Надо было у пацана спросить.
Тут же выглянул в коридор и увидел убегающего к выходу сына Григорьича. Окликнув его, я спросил о местонахождении туалетно–бытовых комнат.
— Душевые и туалеты находятся в конце коридора, — ответил мимоходом он.
Подхватил рюкзак, оттащил его к своей кровати.
Открыл свой шкаф и аккуратно сложил туда свои сумки, оставив на кровати только чистую одежду.
Взяв банно–праченые принадлежности и чистую одежду, направился в местное «чистилище».
Вода была удивительно теплой и после изнуряющей уличной жары приятно холодила кожу. Долго мылся под теплой водой, как будто хотел смыть, стереть всю грязь и пыль покинутого мной недружелюбного мира Старой Земли.
Так сказать, смыть прах покинутого мною мира со своего тела, и распроститься с его проблемами. Еще бы скинуть грехи с уставшей от несправедливости души.
И тогда с очищенной душой и телом — в Новый Мир.
Начать здесь жизнь с чистого листа.
Нельзя никогда оглядываться назад.
Есть даже такая присказка: жизнь как зебра — полоса белая, полоса черная, полоса белая, полоса черная, а в конце ж…! Но это, когда ты сидишь задом наперед, как все на Старой Земле, и смотришь назад.
А если пересесть, как должнО, то эта ж… останется за воротами, а мы будем двигаться только вперед. В новый мир!
Вот с такими красивыми мыслями я подходил к своему номеру.
Зашел к себе переоделся во все чистое и только уселся на кровать что бы расслабиться, как дверь в номер внезапно открылась и внутрь зашел Григорьич.
От неожиданности я ничего более умного не мог сказать как:
— Присаживайтесь, Роман Григорьевич! — а вокруг лишь одни кровати. Покрутил головой, и посмотрев на Григорьича, добавил, — М–да! Полежать‑то есть где, а посидеть вот… — и развел руками.
Заулыбался и Григорьич и спросил:
— Какие у тебя планы? — и присел на край кровати, напротив меня.
— Я уже помылся и переоделся. Осталось перестирать все грязное. А что есть еще предложения?
— Разговор есть. Серьезный.
— Да. Я слушаю Вас, Роман Григорьич.
— Давай все‑таки перейдем на «ты» и называй меня, пожалуйста, Григорьичем. Так мне привычней. А то по имени отчеству только начальники да чиновники называли. А я их не сильно уважаю.
— Ладно, Григорьич. А о чем поговорить хотел со мной?
— Разговор — не разговор, а больше предложение. Давай с нами. Мы фермерствовать хотим на Новой земле, — предложил Роман Григорьевич.
— Да я не против. Но у вас станки, оборудование разное. Наверное, семена везете, корнеплоды.
— Да, конечно, — подтвердил шофер.
— Вот видите, у вас наверняка еще средства остались. А что у меня? — Подъемная тысяча экю уже пошла в ход. Кроме головы и рук с малым набором инструмента, пока ничего нет. Да и с Банком выгорит или нет — даже предполагать не буду.
— Видел я твой инструмент одним глазком, — весомо сказал РГ — Удивил ты меня. В основном раритет советский, но весь качественный — знать разбираешься. А если разбираешься — значит, умеешь с ним работать. А инструмент у тебя там и слесарный и плотницкий. Поэтому и предлагаю.
Я задумался. До Порто–Франко они меня довезут, а дальше что?
У меня даже времени свободного здесь, на Новой Земле, не было, чтобы обдумать все и определить хоть какую‑то перспективу. А ведь надо решаться и ответ дать.
Видя, как я загрузился мыслями–думами, он обнадежил меня:
— Не спеши пока с ответом. Вот будем уже в Порто–Франко — дашь ответ, — закончил разговор Роман Григорьевич.
— А чем пока собираетесь заняться, Роман Григорьевич? — спросил я
— Надо КамАЗу ТО провести, а то столько отмотали по Старой Земле. Все быстрее и быстрее. А нам завтра в путь. И далекий путь. По расстоянию — как через всю Россию. Ломаться никак нельзя.
— Давайте вам помогу — время пройдет. А вдвоем и быстрее и веселее.
— Ну, тогда пошли Кулибин — и двинул к выходу — жду тебя возле КамАЗа.
Я быстро переоделся в рабочее и рванул к стоянке транспорта.
ТО под опытным руководством Романа Григорьича провели быстро.
У входа в хостел Григорич предложил:
Давай по–быстрому помыться и переодеться и надо обязательно отметить первый совместный труд и вообще первый день на Новой земле.
16. Вечер трудного дня.