Отдельно отставили в сторону уже вскрытые ящики: два оружейных, причем один из них был длиннее остальных и один ящик с цинком патронов русской «семерки».
В длинном лежали СВД — пять комплектов, одного не было. В другом осталось восемь «калашей».
Всего оказалось еще десять ящиков с АКМами и девять патронных ящиков, причем из них — только два ящика патронов русской «семерки».
Все патроны из старого мира.
Перегружая ящики из стопки, решили не перетаскивать куда‑либо по приезде на «Базу», а уже сразу десять ящиков с «калашами» привязать по–походному. А ящиками с патронами заложить оружейные ящики, чтобы сразу в глаза не бросались.
— Как СВД будем делить? — хитро спросил Егерь, принимая очередной ящик с АКМами.
— Один вам — это как раз двадцать процентов, а четыре мне.
— А может …
— Извините, ребята мы сразу это обговаривали — ваши двадцать процентов от закладки. Правильно?
— Но нам …
— Другие варианты мы, конечно же, обсудим — перебил я его — но это уже совсем другой вопрос. Договоренности нельзя нарушать, несмотря ни на что. Согласны? — добивался я их решения.
— Ну, да–а, — протянул Егерь.
— Все вопросы будем решать в первую очередь, в интересах общины, но, ни в коем случае в ущерб личным интересам — это не колхоз, а община.
— Так мы тоже для общины — повышение обороноспособности. Логично же. Тебе и двух СВД–шек хватит.
— Давай по твоей логике махнем мой «джипчик» на твою «шишигу». Ты же охотник, тебе «джипчик» самое то. А «шишига» — мастерская — мне самое то. Что‑то опять не нравится — все же логично.
Григорьич стоял посмеиваясь. Витька лишь хлопал глазами, вертя головою от Егеря ко мне.
— Вот и я думаю — логика — это не показатель. Оно прикрывает собой банальное «Я ХОЧУ» и «МНЕ НАДО». Так не должно быть
— Все должно быть по справедливости — поддержал меня Григорьич, подавая следующий ящик Егерю.
Поставив свою сторону ящика перед Витькой, я спросил:
— Титановые листы в КамАЗе — чьи?
— Рихардовича, — одновременно ответили Григорьич и Егерь.
— А что? — добавил Егерь.
— А я бы обменял две СВД на шесть листов титана.
— А зачем тебе титан — спросил Григорьич.
— Защита от пуль. Кстати вам бы тоже защиту сделать. По крайней мере закрыть титаном «буханку» с детьми и женщинами. Ну, так что — титан Рихардович даст? — озадачил я их.
— Я думаю, Рихардович будет не против — задумчиво ответил Григорьич.
— Точно не будет. Я гарантирую. Ведь обе СВД–шки достанутся его младшему брату и зятю. В общем, это наше внутренний вопрос семьи и мы его решим положительно.
— Раз так — забирайте три СВД — они ваши, подвел итог я и раскрыл ящик с СВД.
Одну из СВД сразу забрал Егерь.
Две другие убрал Витька к себе в оружейную сумку.
— Мы бы хотели один цинк русской» семерки» иметь в своей доле патронов и три цинка советской «семерки», а то «семерка» у нас в основном охотничья, — посетовал Егерь.
— Охотничьи говоришь. Ладно, забирайте, но разницу охотничьими патронами 7.62x39, сколько посчитаете нужными. Договорились?
Кивнув головой, Егерь с братом двинулись относить следующий ящик патронов.
Свои патроны решил оставить в «шишиге». Мне пока хватит патронов из предыдущего схрона.
Уже заметно потемнело — и мы заторопились. Пока закидывали последние ящики в «шишигу», Егерь спросил как бы, между прочим:
— А как мы с АКМами из открытого ящика. Их так всего восемь.
— Если с титаном все будет нормально, то два АКМ ваши.
— Даже так. Это хорошо — а то я хотел вооружить нашу подрастающую молодежь — подростков автоматическим оружием — а нечем, — высказался Егерь.
Я его поддержал, обеими руками.
Зато Григорьич был против, напирая на то, что не хочет подставлять пацанов под пули.
На что Егерь сказал:
— Пацанов никто не будет подставлять под пули, а чтобы сами не подставились их нужно уже сейчас учить обращаться с оружием. Это беру на себя. И вот Витька поможет.
Задумался Григорьич так, что ящик с патронами чуть мне на ногу не уронил.
Очнулся.
Все‑таки согласился с доводами и дал добро.
— Так что молодому Яну Романычу достанется один из двух новеньких АКМов, — подвел итог Егерь.
Но тут он не угадал. Яну достанется «калаш» из моей доли, несмотря на протесты отца.
— Григорьич, сейчас я могу себе позволить этот жест, и дай мне его сделать, пожалуйста.
Григорьич махнул рукой — ладно.
Мы как раз уже заканчивали привязывать последние ящики, послали Виктора сменить Яна на кунге.
Через пару минут в кунг залетел Ян слегка расстроенных чувствах — как же его сняли с боевого поста.