Между этим прилавком и стоящим зачем‑то возле стены верстаком носились дети, не замечая этого привычного для них великолепия. Двое. Мальчик лет пяти убегал от малюсенькой куколки, которая пыталась догнать брата. За прилавком сидел и смотрел за проделками детей невысокий, довольно упитанный мужчина с хохляцкими рыжеватыми усами в бейсболке. Увидев меня, он повернул голову в сторону подсобки и произнес:
— Katya, zaberi детей.
Так и сказал — Katya. В совокупности с усами и комплекцией, навевало мысль об канадских украинцах.
— Да сейчас, Билл! — ответили ему без всякого акцента.
— Извините, — и развел руками. — Дети!
Появилась Katya. Хотя нет, не Katya, а именно Катя. На фоне ничем не примечательного Билла, эта женщина с шикарной копной каштановых волос вокруг милого личика с черными глазами и ярким ртом смотрелась необычно. А в совокупности с такой ладной сохранившейся девичьей фактурой при среднем росте, даже, несмотря на рождение двух детей выглядела потрясно.
— Здравствуйте! — мягким голосом произнесла Катя — Извините. Дети!
«Это она мне сказала» — очухался я.
— Здраствуйте! — вежливо произнес я.
Какая эффектная женщина эта Katya. Думаю лет пять — шесть она была не менее эффектной девушкой.
Что интересно общего у этих двух непохожих людей.
Исключая конечно детей.
Еще одна загадка взаимоотношений людей на Новой Земле.
Повернувшись к детям, Катя спокойно сказала:
Поздоровайтесь с дядей.
— Здласте, — сказал мальчик.
—... — на своем детском языке сказала куколка.
— Джорж, возьми Ингу за ручку, и идите за мной. Не будем мешать папе работать.
Повернулась и направилась в подсобку. Дети сразу двинулись за своей мамой. А что это ее дети сомнений не вызывало. Один взгляд на маленькую куклешку и ее брата — и все ясно. Шикарный каштановый мамин волос у обоих.
Катя исчезла в подсобке и дети скрылись вслед за мамой, изредка постреливая своими любопытными глазками в сторону нового человека. У девочки черные мамины глаза в отличие от белесоватых отцовых глаз мальчика.
— Что вас привело ко мне, — отвлек меня Билл от наблюдений за детьми.
— Какие послушные дети — не удержался я.
— Да. Меня так не послушают, как свою маму! — сказал то ли с досадой, то ли с гордостью. — Так, что вас привело в мой магазин.
— Оружие. Точнее, лишнее оружие, которое я хотел бы продать, — ставя на прилавок тяжелую оружейную сумку. За спиной в рюкзаке лежали «глоковские» акссесуары, магазины, подсумки к ним и оптика.
— Раскрыв оружейную сумку, для начала предложил Биллу автоматические карабины «Ругер».
— Интересно. Давно не попадались. «Ругер» так не оставляет попыток освоить автоматическое оружие для поставок в армию или в полицию выпуская их малыми сериями на различные конкурсы. Но делают оружие качественно.
Взяв в руки, Билл стал внимательно осматривать автомат. Покрутив еще немного, достал ветошь и принялся за разборку, внимательно все изучая. Даже промерял ствол, насколько я могу это понять. В общем, занимался привычным для себя делом.
— Калибры полностью совпадают на входе и выходе, — резюмировал Билл, — и мощный ствол из нержавейки.
— Также и в мануале написано… — вырвалось у меня.
Да! На заборе тоже написано, — додумал я мысль.
Посмотрев на меня с сожалением, предложил:
— Редкая вещь. Малосерийка. Сразу все заберу по тысяча двести за каждую.
— Маловато будет. Самозарядка «ругеровская» под автоматную «семерку» за тысячу улетает. Мне ребята из Патруля говорили. А здесь целый автомат. Причем по твоим же словам малосерийка.
— Понимаете, это оружие может сразу уйти, а может и месяц лежать. Купит не каждый, а кто ищет подобное — легкий автомат под патрон 7,62х39мм.
— Что уже продавали «ругеровские» автоматы.
— Да, было дело, — мечтательно произнес Билл и тепло так посмотрел в сторону жены, выходящий из подсобки — Модель была другая, но тоже под 7,62х39мм.
— Как быстро время летит! — проворковала жена Билла, выглянувшая зачем‑то и тут же исчезла.
Да–а! Ох уж мне эти романтические отношения. Вот и ответ на мой вопрос.
Так собрались, а то время летит и его катастрофически не хватает.
— Ну, так что? — взял я «быка за рога».
— Возьму на комиссию. Мои двадцать процентов.
— Это как я выставляю за полторы, а ты выставишь за тысячу восемьсот. Так что ли.
— Нет! Ты выставляешь за полторы, а моя комиссия двадцать процентов от тысяча пятьсот составит триста экю.
— Не понял. Ты сам предложил выкупить сразу за тысячу двести, а теперь что предлагаешь? — возмутился я.