— Ба! Знакомые все лица — раздался голос Егеря от нашего пулемета
Тут и я заметил со своего второго ряда охотников орденцев.
Обрадовались.
Перездоровались.
Познакомили охотников с полковником и его внуком.
— Классным транспортом обзавелись, — сказал Старший.
— Этот «БМП» герр Oberstа. Правда интересно выглядит. Прямо из Бундесвера, — ответил Егерь.
Автоманьяки углубились в обсуждение этой чудо техники герр Oberstа.
Тут и Алекс нарисовался.
— Как кстати — джип бодается, поинтересовался Алекс.
— Это тебе не «козлик». Мы с Егерем тест–драйф устроили «джипчику». Егерь был в шоке и обозвал мой «джипчик» «зверенышем». Представляешь! Ни стыда, ни совести у человека, так безответный транспорт обижать.
— С «Ругером» уже охотился? — я кивнул в ответ, придумав как его удивить, — На кого и какие впечатления?
— На «свинок» пришлось поохотиться, чтобы они нами не закусили. Отдача по сравнению с «мосинкой» вообще не ощутимо. Я ни разу не снайпер, а через оптику попадал в цель, то есть в «свинок» метров с двухсот–трехсот, — рассказывал, доставая свой автоматический карабин «Ругер».
Достал его и показал, приговаривая:
— Знакомо ли выглядит для вас, мил человек это руж–жо.
Ошарашено глядя на меня, Алекс выдал:
— Не может быть автомат «ругеровский» под «семерку». Мечта идиота.
Ощупал, осмотрел со всех сторон, облапал весь автомат.
— Не хочешь его продать.
— За сколько?
— Тысячу сразу дам.
— Билл, не раздумывая, сразу предложил тысячу двести. Выставит за две. Сейчас у него стоит мой автомат на комиссии за тысячу девятьсот. Из них мои полторы. Думайте и предлагайте хорошую цену, Алекс. И позвольте себе такую роскошь и редкость, как сказал Билл.
Облизнувшись и сглотнув, предложил:
— За полторы еще возьму, а за большую цену — жаба задушит насмерть.
— Деньги сразу и автомат ваш. Э, постой, не этот Я тебе другой, еще в пушечном сале выдам. Сам чистить будешь. Ишь нахлебник нашелся.
— Сейчас у ребят займу — своих не хватит, и подойду к тебе.
— Ну, давай быстро. Жду тебя у нашего «Унимога».
Алекс сразу с места стартанул по друзьям–товарищам. А я не торопясь направился к кабине «Арсенала», где лежала оружейная сумка с автоматами.
Алекс мчался к «Унимогу» не один, прицепом шел, по–моему, водитель «хамви».
— Вот — и язык на плечо — полторы — и протягивает деньги. — А у тебя еще один есть — «вдох–выдох», — а то Гера очень заинтересовался.
— Ты ему цену говорил?
— Нет.
— Вот и не надо говорить.
И тут допыхтел до нас более тяжеловозный «прицеп» Алекса.
— Егор, — вдох–выдох, вдох–выдох, вдох–выдох — у тебя еще есть такой автомат.
Нет, не прицеп это, а паровоз какой‑то.
— Еще один есть, а что ты хочешь купить такую роскошь.
Подозрительно посмотрев на меня, чувствуя какой‑то непонятный подвох, ответил:
— Хочу! — настороженно подтвердил он. — А почему роскошь?
— Потому что золотая цена ему тысяча восемьсот. Ну что, берешь?
— А дешевле нельзя — и косит глазом на никак не уходящего Алекса.
— Ты хочешь сказать, что Алекс хуже тебя. Он может за такой автомат выложить такие деньги, а ты пытаешься торговаться. Я же сказал не красная цена, а золотая. Понятно? — видно, что совсем непонятно.
То есть абсолютно! Только глазами хлоп–хлоп.
— А что это значит?
Во! Дошло! Хотя не факт, что то, что нужно.
— А это значит, мил–человек, что цена может только больше.
Пауза. Кто‑то кушает Твикс. И видимо одной сладкой парочкой не обошлись. Штук пять уже точно съели.
Во! Ожил. Созрел.
— Беру! — и достает две пластиковые карточки. — Сдача будет.
— А надо? — забирая деньги, ненавязчиво так спросил.
Глаза Геры полезли вверх.
А челюсть — хлоп–хлоп. Сейчас скажет что‑нибудь, а может уже говорит. Просто я еще не слышу.
А что с глазами. Нет. Надо остановить это безобразие. А то неизвестно где эти глаза остановятся.
— Если надо, то будет. Держи! Вот сдача, а вот та самая роскошь по самой золотой цене. Только для тебя!
Гера, забрав автомат в одну руку, а подсумок с мануалом в другую, как‑то слишком медленно поворачивается и идет обратно к «хамви».
— Не верит в свое счастье, — сожалеючи сказал я Алексу.
В ответ хрюканье, смеющегося Алекса.
— Алекс, хватит ржать, видите себя прилично, а то, что окружающие будут думать о тебе. Я‑то уеду. А ты останешься. Вместе Герой. Вон он какой Гера–к…л.
— А у нас этого «быка» никто не любит, — сообщил мне конфиденциальную информацию.
Глядя вслед уходящему Гере, который, то посмотрит на одну руку, держащую «Ругер», то на другую, где зажата сдача, то опять и снова… Подводя итог своим наблюдениям и выдал вслух вердикт: