Фрейд выпрямил ноги; хотя они явно не затекли, он помассировал их и встал.
– Пошли-ка, – сказал он, беря пачку сигарет «Житан» и открывая застекленную дверь. – Мне надо покурить.
Корсо изо всех сил старался держаться естественно, но присутствие этого коренастого и мускулистого человека, голого, как римская статуя, и возбуждающего, как индийский барельеф, все-таки обескураживало.
Когда же парень, продолжая наяривать свое мужское достоинство, прислонился к деревянной балюстраде балкона, с которого открывался вид на шикарное предместье, картинка стала совсем сюрреалистической.
– Не обращай внимания, – сказал он, заметив смущение Корсо. – Мне скоро сниматься, а я отказываюсь глотать их дерьмовые колеса. Майк работает без подстраховки! С их таблами у тебя стоит, но просто автоматически. Ты уже не в теме. – Он усмехнулся. – Короче, рискну сказать…
Корсо кивнул с видом знатока.
– По нашим сведениям, Нина старалась быть приветливой со всеми, но на самом деле имела не много друзей.
– Я был единственным, – подтвердил «бульдог».
– Вы с ней когда-нибудь спали?
– Только в кино, – улыбнулся Майк. – Ее интересовало исключительно жесткое садомазо. Вот я и познакомил ее со всем этим.
– С чем «этим»?
– С клубом. С фильмами. С «органическим порно», как говорит Ахтар.
– На каком уровне она трудилась?
– Будто сам не знаешь.
– Ахтар пытался мне объяснить, да я не очень понял.
Майк расхохотался и прикурил новую сигарету.
– Нина была звездой игр онлайн.
– Каких игр?
– Знаешь, цыпленочек… – порноактер выпустил дым из ноздрей, – мне кажется, ты не слишком продвинулся в своем расследовании…
– Объясни.
– ОПА предлагает кодированные игры. Ты платишь, смотришь, делаешь ставку.
– На что, например?
Майк вздохнул: этот посетитель вообще не въезжает.
– Нина была профи в играх «Загадай желание» и «Овсяный сахарок».
– Не знаю таких.
– Например, она вводила себе глубоко во влагалище очень тонкую свечку и поджигала фитиль. Ставки в сети росли по мере сгорания воска. Чем ближе к плоти, тем они становились выше. В этом трюке Нина была лучшей. Она сама гасила фитиль… собственным влагалищем.
– А «Овсяный сахарок»?
– Ахтар производит капсулы из жженого сахара с битым стеклом. Игрок – то есть женщина, которая играет, – сует их в свою киску. Согреваясь внутри, сахар тает, высвобождая осколки. Игра заключается в том, чтобы вытолкнуть их при помощи мышц промежности. Это кроваво, ужасно больно и по-настоящему омерзительно. Игроки такое просто обожают.
Полицейский вспомнил про судмедэксперта: как случилось, что он не заметил ничего подозрительного?
– Сколько может быть любителей подобных игр?
– Думаю, много тысяч.
– А делала ли Нина… что-то еще для Ахтара?
Майк дружески помахал кому-то в соседнем саду. Корсо вытянул шею: двор виллы пересекала дама лет пятидесяти, в жакете от Шанель.
Возмущенная зрелищем (головка полового члена Майка торчала над перилами балкона, словно марионетка в маленьком театре), женщина поспешно юркнула в свой «мини».
– Нина заходила слишком далеко, – продолжал порноактер. – Я часто предупреждал ее. Она участвовала в том, что называется blind tests. Девушку привязывают к прозекторскому столу, а палач онлайн принимает заявки игроков… Чаще всего они заказывают вставить ей в киску самые неожиданные предметы. Поначалу девушка делает вид, что сопротивляется, ставки растут, и, когда сумма представляется достаточной, она дает свое согласие… Нина была королевой этого номера.
– Какие предметы, к примеру?
– Телефон, по которому ради смеха звонят, когда он находится у нее внутри; но это может быть и горсть рыболовных крючков…
– Ахтар сказал мне, что Нина работала бесплатно.
– Это правда. Все шло ему в карман. Этот чокнутый пудрит нам мозги со своей эротической хренью, но он не кто иной, как бизнесмен, нашедший свою золотую жилу…
– Если не ради бабок, то зачем она соглашалась на такие испытания?
– Ради удовольствия. Нине нравилось испытывать боль. По-настоящему.
– Мне кажется, как объяснение это слабовато.
Фрейд щелчком отбросил окурок в соседский садик.
– Она любила испытывать боль, потому что не любила себя. А себя она не любила потому, что была уверена, что недостойна любви. Мать бросила ее при рождении, это тебе хотя бы известно?
Корсо кивнул.
– В ее подсознании недостойный любви объект – она сама – превратился в объект, достойный ненависти. И ее желание изменилось. Теперь она жаждала, чтобы ей причиняли боль, чтобы ее истязали, чтобы по отношению к ней проявляли презрение, которого она заслуживает. Ее психика опрокинула все понятия человеческого достоинства. Жестокость стала для нее единственным источником радости и наслаждения.