Семен влюбленными глазами смотрел на Олега и открыто восторгался им. Да и как тут не восхищаться! Рассказа о том, как Олег научился подражать птицам у одного старика на Урале, было бы достаточно, чтобы покорить хоть кого. А таких рассказов у Олега имелся неисчерпаемый запас. Правда, о многом он судил иначе, чем Мишка. Апрельский ему не нравился. «Ну, да что поделаешь? Батьке тут хорошо платят. Согласился поехать на три года. Закончится срок договора — и „ту-ту!“. Поминай как звали!»
Когда вечер подсинил окна, Семен и Мишка проводили Олега до дому. И только захлопнулась за ним калитка, Семен низко склонился к Мишке, восторженно зачастил:
— Видал, какой парень! Я ему о тебе, знаешь, сколько порассказал!
Олег держался с Мишкой без особого фасона. Но восторженность Семена не нравилась Мишке. Ему стало обидно за себя, за то, что он, Мишка Демин, не видел ничего хорошего. Олег многое имел. Вот и сейчас у него есть фотоаппарат, а Мишка столько лет мечтает о фотоаппарате!.. Но главное не в этом, главное в другом. Раньше Мишка уважал себя, гордился тем, что живет в Апрельском со дня его основания. Олег наполнил его душу сомнениями. Что здесь хорошего? Ну, вырастет Мишка, станет механизатором, станет работать на лесопункте. Будут валиться на землю сосны, столетние кедры и лиственницы, будут урчать на лесосеках тракторы, будут каждую зиму подниматься на нижнем складе штабеля леса. И так из года в год. А где-то — большие города, большая, неведомая Мишке интересная и необыкновенная жизнь… Олег не останется в Апрельском, он знает, где лучше.
Вопреки ожиданиям Семена, который был счастлив, что знакомство состоялось, что наконец-то все уладилась и теперь, они начнут дружить трое, Мишка угрюмо буркнул:
— Знаем мы таких охотников за денежкой…
Длинный нос Семена как будто еще больше вытянулся и заострился, а глаза расширились от удивления:
— Ты что-то не понял! Ерунду городишь, Миньша!
— Все понял. Приехали сюда на готовенькое, да и то потому, что хорошо платят.
Семен недоуменно передернул плечами.
— Ну и что же? Что тут плохого? Всегда так было: рыба ищет, где глубже, человек — где лучше.
— «Рыба ищет, где глубже»! — передразнил Мишка. — Где ты таких мудростей набрался? Он-то небось сказал, что в Апрельском плохо.
Видя, что Мишка злится и насмехается над ним, Семен вспылил:
— Хочешь быть лучше других, да? Зависть тебя гложет, вот что!
— Меня? Зависть?!
Мишка рванул Семена на себя.
Четыре года они знали друг друга, четыре года дружили. И хотя Семен был старше и учился на класс старше, верховодил и задавал во всем тон Мишка. За четыре года случалось им ссориться, и Семен ни разу не выдерживал драк с Мишкой. Но сейчас он разозлился не на шутку: сгреб Мишку за ватник так, что затрещали пуговицы.
Несколько минут они молча топтались на снегу, дышали друг другу в лицо белым паром, тяжело сопели. Но тут мелькнуло у Мишки: «За что? Ведь и сам слушал Олега? А что плохого сделал мне Олег?» Он обмяк, потерял всякую охоту драться.
— Ладно, Семка, — примирительно сказал Мишка.
Семен разжал пальцы, но руки у него дрожали, и смотрел он исподлобья. Однако долго сердиться Семен Деньга не умел. Только-только успел перевести дыхание, только убедился, что Мишка жалеет о случившемся, как лицо его просветлело, и он рассмеялся нервным, прыгающим смехом.
Над ними ползла большая луна, окутанная оранжевым облаком, под ее лучами холодно поблескивали сугробы. Над нижним складом весело полыхало розовое зарево от множества электрических огней, и шум работы, доносившийся оттуда, к ночи становился громче, заметнее.
А на душе у Мишки почему-то так и осталась смутная тревога. Почему?..
Не все просто
Пришел Мишка домой задумчивый и сердитый. Сестренки кинулись навстречу.
— Миня, ты на лесосеку ездил, да?
— Миня, а дядя Витя нам сушины из лесу на тракторе приволок!
Мишка и сам заметил у забора несколько серых, высохших на корню деревьев. Если распилить их на дрова, получится добрая поленница, которой хватит до весны. Спасибо Виктору, не забывает о них и на Мишку не попомнил зла! Когда-нибудь и Мишка отплатит ему добром.
— Миня, Миня, а мы у девчонок Сорокиных обманом санки увезли. А они нам тогда говорят: «Накажет вас, за это богушко! Помрете — вас в гроб положат, а мы смеяться станем».
Тома и Тоня весело расхохотались.
— Миня, а правда, что на небе есть богушко?
Обычно Мишка не обращал внимания на болтовню сестренок, но сейчас она его раздражала. Злило, что девочки вертятся у ног, тормошат его, заглядывают в глаза. Нет от них покоя.