Энни провела ладонью по лицу и смущенно улыбнулась: она совершенно забыла о своей маскировке. А майор Дурсль подошел к ней вплотную и строго посмотрел ей в глаза.
– Из какого племени были эти аборигены? – спросил он требовательным тоном. – Отвечайте. Живо.
Энни побледнела. Она сердцем чувствовала, что ей не следует называть имя Манипу. Хотя именно он стал причиной ее беспомощного положения сейчас, она не могла предать его, направив англичан по его следу. В глубине души она не сердилась на него, уважая его искреннюю любовь к ней. Энни не желала его смерти, пусть даже он ее обманул, похитил.
– Сэр, если бы вы оставили в покое мое лицо, мой наряд и того проклятого туземца, который заставил меня силой уехать с собой, я была бы вам искренне признательна. Мне нужна ваша помощь, – довольно сухо сказала она, чувствуя себя неловко от красноречивых взглядов, которые бросал на ее грудь майор. – Мой старший брат бежал от них, и мне неизвестна его участь. Вы, как благородный человек, поможете женщине, которая перенесла столько горя, не правда ли?
Энни судорожно вздохнула, когда Дурсль придвинулся к ней еще ближе, и она ощутила на своей щеке его горячее дыхание с неприятным запахом изо рта.
– Прошу вас, сэр, помогите, мой брат Патрик и я вернемся в Ирландию и никогда больше не станем докучать вам, – быстро добавила она.
Майор Дурсль медленно обошел девушку. Энни, чуть дыша, стояла не шелохнувшись.
– Вы уже пришли ко мне в форт за помощью. И хотя вы одеты самым странным образом, вам трудно скрыть свою красоту, даже под слоем золы, – промолвил он, поворачивая ее лицо за подбородок то в одну, то в другую сторону.
Энни резко оттолкнула руку мужчины.
– Прошу вас, сэр, прекратите, – требовательным голосом воскликнула она. – Я здесь не для того, чтобы играть с вами в кошки-мышки. Мой старший брат оказался в смертельной опасности. Вы должны помочь мне.
Майор Дурсль медленно отпил глоток вина и, не сводя своих мутных, глаз с Энни, усмехнулся.
– Мне известно о вашем братце многое, как, кстати, и о вашем женихе, – растягивая слова, произнес он.
У Энни перехватило дыхание. Оглушенная и онемевшая от страшного предчувствия, девушка медленно попятилась назад.
– Нет, – наконец сумела прошептать она. – О, Господи, нет… Они мертвы, так?
Дурсль хищно оскалился:
– Они хуже, чем мертвы, сударыня, они вне закона. Первый британский отряд, который их обнаружит, вздернет их на ближайшем дереве. По моему приказу, между прочим…
– Но что же они сделали?! – в страшном волнении воскликнула Энни. – Я знаю своего брата, он не способен на преступление! Несмотря на свою вспыльчивость, Патрик один из самых порядочных людей, которых я знаю!
Майор с гневом посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:
– Ваш жених участвовал в убийстве британского офицера. Сотрудничая и потакая во всем этим грязным дикарям, он докатился до того, что воюет против собственной нации. Какой позор!
Энни попыталась возразить, но Дурсль движением руки остановил ее:
– А ваш дорогой братец помогал Уиллоби прикончить вашего покорного слугу. К счастью, я оказался умнее, и их план провалился. Я остался жив и теперь имею счастье лицезреть вас, моя красавица. Но я надеюсь на большее…
С этими словами он накинулся на Энни, схватил ее за запястья и привлек к себе. Крепко держа ее тело в своих объятьях, он начал грубо целовать ее, впиваясь в ее губы и не обращая внимания на то, как она извивается в его руках. Его чресла жгло как огнем. Никогда в жизни он не испытывал такого неистового желания овладеть женщиной.
Майор раздвинул ее губы своим языком и, крепко прижимая Энни к себе одной рукой, начал шарить по ее спине и ягодицам.
Почувствовав язык майора внутри своего рта, и ощутив прикосновение его жадных рук к своему телу, Энни содрогнулась от отвращения. Она не могла вынести такой пытки! Не отдавая себе отчета в том, что делает, она крепко сжала зубы и ощутила во рту соленый привкус крови, брызнувшей из прокусанного языка майора.
У Дурсля глаза полезли на лоб, словно молния пронзила его. Он оттолкнул от себя Энни и взвизгнул, чувствуя, как из уголков его рта струятся ручейки теплой крови. Озлобленно прищурясь, он уставился на девушку, сглатывая кровь, сочившуюся из раны на языке.
– Ах ты, ведьма! – взревел он. – Сука!
Энни резко повернулась к двери, в которую ворвался сержант, сопровождавший ее в форт. На нем не было лица.
– Майор Дурсль, что…
Пинкорн осекся, заметив, что изо рта майора струится кровь, капая на его обнаженную грудь. Переведя взгляд с майора на Энни, сержант про себя усмехнулся. Девчонка, похоже, прокусила майору язык! Она обладала недюжинным мужеством. Ведь эта женщина осмелилась оказать сопротивление человеку, имевшему такой вес в британской армии!
Майор Дурсль судорожно махнул рукой.
– Пинкорн, убери ее отсюда, – рявкнул он. – Привяжи к позорному столбу во дворе, как мы это делаем с непокорными солдатами, приговоренными к наказанию плетьми. Она оказалась такой же дикаркой, как и все янки, с которыми мы до сих пор сталкивались. Она хуже самой грязной туземки!
Майор гневно взглянул на Энни.
– Я научу тебя послушанию, – грозно промолвил он. – Тебя привяжут к позорному столбу, и ты простоишь там всю холодную ночь, а также весь день на знойном солнце, пока не попросишь пощады и не пообещаешь вести себя так, как ведут леди.
Он подошел к девушке и ударил ее по щеке.
– Я не убил тебя сразу же только потому, что слишком сильно хочу тебя и надеюсь, что ты образумишься и поймешь, что для тебя это единственный выход. Твои брат и жених не сегодня – завтра будут казнены, и ты останешься совершенно одна, понимаешь? Тебе предлагает свое покровительство один из самых влиятельных людей в этой стране, тебе это ясно?
Не будь же дурочкой, малышка, давай забудем твое плохое поведение…
Глаза негодяя возбужденно заблестели.
– Никогда, – выдохнула Энни, еле живая от страха и отвращения. Майор Дурсль грубо толкнул девушку в спину.
– Забери ее отсюда, – распорядился он, сплюнув кровь на пол. – И не приводи сюда, пока она сама не попросит об этом. Ты понял меня, Пинкорн?
Сержант кивнул, ссутулившись и потупив взор.
– Да, сэр, – пробормотал он.
Пинкорн мягко взял Энни под руку и вывел из дома. В лунном свете, освещавшем лицо Энни, были заметны ее слезы. Молодой человек повернулся к девушке и взглянул ей в глаза.
– Я вовсе не хотел, чтобы это случилось с вами, мисс. Ей Богу, не хотел…
Энни утерла слезы.
Глава 5
Манипу довольный возвращался с охоты: ему удалось подстрелить целого лося. Конечно, ему не притащить было всю тушу, но и того, что охотник отрезал, хватит на несколько сытых обедов.
Войдя в дом, Манипу застыл на пороге: у очага весело хлопотала Маора, а Энни нигде не было видно. Вождь сразу почувствовал неладное: слишком радостная была жена, наверняка, Энни не просто вышла из дома, а что-то случилось.
– Маора, где белая женщина? – грозно спросил Маниту, сбрасывая с себя куски туши.
Туземка, оставив свои приготовления к ужину, подошла к мужу и, смиренно опустив голову, тихо ответила:
– Муж мой, эта неблагодарная женщина сбежала, отвергнув твою защиту и любовь. Я собирала хворост в лесу, когда эта бледнолицая негодяйка скрылась, украв одну из лошадей на конюшне. Она не стоит твоего внимания и сожаления, она сама отвергла тебя.
Манипу, нахмурив брови, молча глядел на Маору, потом подозрительно спросил:
– Откуда ты знаешь, что все произошло именно так, а не иначе? Ты же говоришь, что была в лесу. Ты что-то не договариваешь, Маора. Имей в виду, что если это ты виновата в том, что белая женщина исчезла, наказание мое будет ужасным. Так что же случилось на самом деле, жена моя?
Маора обиженно затараторила:
– Я ни в чем не виновата перед вождем, а о том, что белая женщина украла лошадь и скрылась, я знаю со слов других. Мне сказали, что она вышла из нашего дома с кувшином, как будто бы за водой. На нее сначала, никто не обратил внимания, потому что она оделась так, как одеваются наши женщины, и голову повязала также. Ее заметили только тогда, когда она на лошади вылетела из конюшни и направилась к лесу. Все произошло очень быстро, никто не стал ее догонять, потому что думали, что это девушка из нашей деревни, хотя она так странно себя вела и взяла чужую лошадь, но никто не подумал, что это белая женщина. Она испачкала себе лицо и руки золой, чтобы стать смуглее.