Ну что ж, теперь можно и поисследовать подводные окрестности. А это что такое? Разглядывая настенную живопись бобров, вижу необычайные мотивы. Про себя и Памелу Андерсен я уже видел, а вот тут другие ещё. Вот бронебобры обступили лежащего навзничь человека и один бобёр будто-бы целует его в губы взасос. Однако.
Вот следующая картина, бобры под водой тащат куда-то человека, при этом не давая ему захлебнуться. Дальше-картина, изображающая какой-то зал, где на возвышении сидит этот человек, а вокруг поклоняющиеся ему бронебобры, несущие свои дары, сушёных жаб и водоросли.
Рассматриваю ещё подобные картинки, и начинаю понимать. Речь идёт о пилоте дельтаплана, который, как я считал, погиб, а тело его унесло течением к ядожабам. Теперь же, как понимаю, бобры откачали его искусственным дыханием и куда-то утащили.
Надо б поискать его, вдруг ещё жив и тут где-то не может выбраться? К счастью, ищу не вслепую. Удаётся знаками разъяснить бобрам, чего я хочу, и они показывают мне дорогу. Плывём к середине основного озера. Там из воды торчит небольшой вулкан, давно потухший. Подо мной колышется разноцветный ковёр из водорослей, хорошо им тут, водорослям, мелководье, много солнца и остатков органики. Разителен контраст между пустынной растительностью берегов и богатой донной. Внезапно начинает темнеть, краски становятся тусклее, это мы подплыли под водой к склону древнего вулкана, закрывшего солнце. Обращаю внимание на то, что некоторые водоросли фосфоресцируют, подчеркивая краски вокруг. Бобры указывают мне путь в, казалось бы, склон подводной горы, но покрытые растительностью камни расступаются и мы вплываем в узкий проход в стене вулкана.
Поначалу кажется, что тут темно, но глаза быстро привыкают и различают светящие водоросли по стенам природного тоннеля, эти водоросли тут явно искусственно прикреплены бобрами. Да и ещё нацарапанные барельефы, прямо художественная галерея каменного века. Плывём недолго, тоннель короткий.
Всплываем на поверхность воды посреди маленького озерца, находящегося в кратере бывшего вулкана. Отвесные стены уходят высоко вверх, контрастно очерчивая кусочек неба. Оглядываюсь вокруг.
Суши здесь мало, по краям озерка. А вон и грунтовая куча, похожая на ту, что была изображена на бобровом рисунке, только сверху этой выдавлено, или выкопано как-бы сиденье, превращающее её в кресло-трон. Под явно человеческий зад, бобрам так сидеть неудобно из-за хвоста.
Из-за этой кучи грязи с троном сверху на меня кто-то смотрит. Поняв, что замечен мною, смотрящий вылезает из-за кучи и делает шаг навстречу. Это маленький старичок, с трудом шагающий. Глубокие морщины на асимметрично перекошенном лице, обвисшие щёки. Волосы какие-то невообразимые. Частью седые, частью нет, русые, понимаю не сразу, что это искусственно вживлённые пряди синтетического волокна. Краска с седых волос облезла, кое-где ещё видны её следы. Спереди, надо лбом, он вплёл светящие водоросли, чтобы видеть тут ночью. Одет в какой-то белый балахон, выглядит, будто мощи в саване, даже страшновато вначале. Руки трясутся, но взгляд острый, цепкий. Речь быстрая, деловитая.
— Вы меня ищете? — Спрашивает.
— Да. — Отвечаю.
— Кто вы?
— Ефрейтор Кузнецов, Русская Армия.
Он старается скрывать эмоции, но всё же замечаю, что «Русская Армия» ему не понравилось. Долго смотрит, стараясь смутить, потом спрашивает.
— Что вы хотите за спасение меня отсюда и предоставление мне свободы? Мои покровители отблагодарят вас!
— Ничего не хочу. — Отвечаю. Что я вымогатель, что ли? Не стану унижаться, хоть бы это и богатый олигарх был, или кто он там.
Старичок не так, видимо, понимает, думает, что я не хочу его освободить. Его начинает бить дрожь.
— Гаага или нет? — спрашивает. О чём это он? Стараюсь его успокоить, он, похоже, ещё и не в своём уме. Стараюсь отвлечь его от его мыслей, перевести тему.
— А вы отсюда сами не пытались выбраться? — Спрашиваю.
— Пытался, но склоны тут крутые, сорвался, расшибся. Мне постоянно лекарства нужны, сами видите, во что лицо превратилось без ботокса и прочего, здоровье совсем на грани.
— Вы успокойтесь, я вас вытащу отсюда. Вы с аквалангом плавали когда-нибудь?
— Я древнегреческие амфоры со дна моря доставал!