И вот выходим из порта под парусами. Все эти поскрипывания снастей в тишине и просвечивающее сквозь белый парус солнце будоражат романтикой. Теперь, при взгляде вверх, кажется, будто стоишь то ли возле покрытых снегом альпийских вершин, то ли прямо под спустившимися с небес облаками.
Позже заводят какую-то музыку, чем несколько нарушают гармонию, ну да ладно. Сижу в кресле под парусами, поглядываю на иногда показывающиеся из воды спины здешних существ, вспоминая здешнюю патронную историю. Производство патронов было уничтожено при взрыве в Демидовске, стали восстанавливать в других местах. Но делать гильзы с кольцевой проточкой вокруг донышка не позволяет отсутствие необходимого оборудования, можем делать лишь те, что с выступающей закраиной, считающиеся устаревшими. То есть в первую очередь 7,62х53R и револьверные под распространённые образцы, в том числе 7,62х38 мм Наган, что придало старым Наганам некоторую популярность, вследствие доступности дешёвого для своих патрона. «Мелкашка» кольцевого воспламенения 5,6 мм тоже производится, популярный из-за дешевизны и компактности патрон.
Мы отплыли почти вечером, поэтому вскоре темнеет. Яркие звёзды незнакомых созвездий отражаются в колышущейся морской поверхности, они кажутся тут очень большими, в памяти сразу всплывает вангоговская «Звёздная ночь».
Утро начинается с восхода солнца «из моря». Капитан и команда выкладываются по полной, организуя досуг туристов. Танцы, всякие конкурсы, состязание по боксу на кубок «Аделаиды». Начинают боксировать моряки, к ним присоединяются желающие. Присоединяюсь и я, на третий день выхожу в финал. Мои удары быстрее и точнее, чем у самого сильного в боксе матроса команды, тот, правда, более привычен к перчаткам. Но к каратешным «жёстким входам» он не привычен, и вот уже схожу на берег с призом и синяком под глазом. Приз-это причудливо изогнутая раковина с двумя прикреплёнными на ней крабиками в боксёрских перчатках.
Проведя несколько дней в Береговом, иду в военкомат проситься в армию досрочно, до окончания отпуска. Так многие поступают, стараясь сократить общий срок службы, и при наличии мест в частях им обычно не отказывают. Не отказывают и мне.
— Вы направляетесь в роту номер NNN, — говорит мне военком. По военно-учётной специальности «помощник пулемётчика». Вот ваш билет на поезд.
Дислокация моей новой части находится за Амазонкой, в районе бывшей Базы армии, разрушенной ядерным взрывом. Отправляюсь на жд-вокзал. Железнодорожное строительство началось тут до войны. Но два из центров, которые надо было соединять «железкой», Демидовск и База, были уничтожены. Снимая рельсы со ставших ненужными путей, их использовали для строительства новой дороги, идущей от новой столицы, Берегового, на северо-запад, к границе с Московским протекторатом. Дорога тянется примерно по центру осваиваемой территории и является как-бы «хребтом» государства, вдоль неё создаются всякие производства. Было принято решение не концентрировать всё в одном месте, как прежде, чтобы нельзя было разрушить одним ударом. Вот недавно достроили авиасборочный, где будут пытаться делать самолёты с автомобильными двигателями.
Прибываю на вокзал, вернее, это ещё не вокзал в привычном понимании, а просто начало, ну или конец, скажем проще-край железной дороги. Один перрон построен, заходим с него в вагоны. Пока есть время до отбытия, прогуливаюсь вокруг. Рядом небольшая фабрика, там старые советские солдатские шлемы перештамповывают прессом, придавая им ниши для наушников современной солдатской гарнитуры.
Воссоздать металлургию и производство рельсов пока не удалось, хотя усилия к этому прилагаются. Поэтому рельсы дефицит и тому-подобное дефицит, остался ограниченный запас. Едем в коротком поезде, пыхтит маломощный паровозик, выбрасывая из трубы угольную черноту. Сколько паровиков успел выпустить демидовский завод — военная тайна, но понятно, что мало. К счастью, найдена альтернатива, способная частично заменить паровоз.
Для этого надо отловить самку рогача с детёнышем, подержать вначале в загоне, чтобы привыкла к близкому соседству людей. Потом её запрягают в вагон, а детёныша везут впереди на дрезине. Так она и привыкает к своему новому образу жизни в качестве транспортного средства. Несколько таких рогачей тащат полноценного размера поезд, хоть и не с высокой скоростью.
За окном вагона тянутся то казачьи поля, то различные заводики и фабрики. Стад крупных животных тут уже не видать, их сюда не пропускает забор Первого периметра, а тех, что были, уже отстреляли. Немного не доходя до Московского протектората, железная дорога поворачивает на запад и идёт вдоль границы. И пересекает, пройдя сквозь ворота форта-заставы, забор Первого периметра.