Относительно большое для тех лет количество броневиков (40 единиц) «Рено» закупили во Франции. Вторыми по численности (после Остинов) были изготовленные на Ижорском заводе броневики Фиат, сделанные на шасси, произведённых по лицензии в США. Их сделали примерно 80 единиц. Они продолжили службу позже, в РККА, до начала 30-х годов, чему способствовала взаимозаменяемость многих деталей с «полуторкой» АМО-Ф-15, история которой идёт от итальянской FIAT 15 Ter, автосборочный завод для которой построили в Москве братья Рябушинские.
Было значительное количество броневиков и других систем, мелкосерийных и единичных, обычно схожих по конструкции. Для увеличения длительности стрельбы Максимы в них соединялись шлангами с дополнительными бачками, бронекорпус изнутри обивался войлоком и кожей ради снижения вреда от вторичных осколков, в корме делался второй пост управления движением. На колёса одевали шины «гусматик», наполненные глицерино-желатиновой смесью и не боящиеся прострелов, они выдерживали даже сквозное пробитие 37-мм снарядом.
Полноприводной 4х4 бронеавтомобиль на базе американского Jeffery Quad 4017 разработал штабс-капитан Поплавко (позже, в 1938 году, репрессированный). Ижорский завод изготовил серию из 31 такого броневика. Два штатных максима могли переставляться при надобности на любую из четырёх сторон боевой рубки. Конструктор задумывал своё детище как наступательное, с десантной функцией БТР. В броневике планировалось размещать несколько «пластунов» (казачий спецназ тех времён), вооружённых для ведения ближнего боя в окопах. На машинах перевозились мостки для преодоления траншей, устанавливались лебёдки с кошками для разрывания заграждений. Спереди мог устанавливаться таран-бушприт из стальных уголков, с помощью которого легко, как показал опыт, прорывались проволочные заграждения.
Весьма оригинальной была «Трёхколёска» генерал-майора Н. М. Филатова, которых изготовили до 30 штук. Как следует из названия, она была трёхколёсная, с передним управляемым колесом. Задумана была так, чтобы на её изготовление шли различные маловостребованные типы автодвигателей и прочих комплектующих, проще говоря — всякий хлам. Достаточно лёгкая (от 1, 4 тонны), она имела установленное в корме вооружение. В бою она должна была задним ходом «пятиться» в сторону противника. Помимо варианта с одним-двумя Максимами, был и пушечный вариант. Он вооружался 76,2-мм противоштурмовой пушкой образца 1910 года, такой-же, какая была установлена на тяжёлом БА «Гарфорд-Путилов». В таком случае имелся сошник на днище, опускаемый на землю для улучшения устойчивости при артиллерийской стрельбе.
Из тяжёлых пушечных броневиков самым многочисленным был «Гарфорд-Путилов» на базе американского грузовика, изготовленный Путиловским заводом в количестве 48 единиц и имевший кроме пушки ещё и три Максима. После Гражданской войны значительная их часть была переделана в бронедрезины, как и многие другие броневики.
Существовали и зенитные бронеавтомобили, некоторые с 76-мм пушками, их были единицы, больше всего было созданных в фирме Виккерс по русскому заказу на шасси американского трёхтонного грузовик Peerless TC3. Их было 16 штук, вооружались они английской автоматической 40-мм пушкой Vickers QF 2 pounder Mark II («Пом-пом», как её называли за характерный звук при стрельбе), представлявшей собой сильно увеличенный в размерах пулемёт системы Максима.
Закончилась Первая Мировая, вернее, в России она перетекла в Гражданскую. Вернувшись с каторги в Малороссию, батька Махно на первые же награбленные деньги купил на «чёрном рынке» пулемёт и экспроприировал дальше уже с его помощью. В банк или магазин заходили люди, предлагавшие охране обратить внимание на направленные на них стволы маскированных на повозках пулемётов. После этого изъятие ценностей проходило обычно спокойно.
Для Максима наступила эпоха тачанок. Пулемётная двуколка для Максима конструкции А. А. Соколова (того же, что сконструировал станок для Максима и многое другое), на которой он устанавливался стволом назад, существовала на вооружении официально, ещё с довоенных времён. Только, в отличии от тачанки, она была без рессор. Считается, что классические тачанки первыми начали делать тавридские или таврийские мастера из немцев-колонистов. Трудно было удивить кого-нибудь рессорной повозкой в начале двадцатого века, но только в других, более цивилизованных местах они делались поуже. Это было обусловлено узостью старых городских и сельских улиц, да и самой природой нестепных местностей. Совсем другое дело украинская степь и привольно раскинувшиеся на ней новые селения с широкими улицами, в которых стали селиться люди после исчезновения опасности татарских набегов. В результате появившиеся более широкие повозки имели большую вместимость и труднее переворачивались на виражах, что позволяло применять «боевой разворот» для экстренного направления пулемёта на цель в бою.