Темно еще, утренние сумерки. Стою у двери, прислушиваюсь, смотрю в панорамный глазок. Вроде никто не поджидает меня там, с поясом, набитым золотом. За поясом нож, за пазухой прадедушкин обрез. Все, иду, ухожу. Главное теперь поменьше думать и не обернуться. В лифт не сажусь, спускаюсь пешком.
Чувства обострились от волнения и возможной опасности. Выйдя из подъезда, иду не сразу к машине, а обхожу по дуге. Ну и кто это возле нее? Двое, меня пока не заметили. Стою, наблюдаю. Один все топчется на месте, прохаживается иногда. Второй же застыл совсем неподвижно, как неживой. Вообще-то, на засаду совсем не похоже, место неподходящее, и ведет себя первый совсем не так, как выжидающий, чтобы напасть. Но вот второй вызывает у меня опасения. Так неподвижно стоять может владеющий бойцовскими психотехниками киллер. Между тем тот, что топчется, неспеша бредет в мою сторону. Ну что ж, это удача, вступлю в разговор и если что, завалю его сразу.
— Доброе утро! — говорю громко и внезапно.
Он от неожиданности отшатывается. Ошарашенно смотрит на меня. Второй даже не шевельнулся, это по прежнему беспокоит.
— Что это вы возле моей машины делаете?
— Здравствуйте! Вы меня узнаете?
Приглядываюсь, стараясь не упускать из виду второго. Знакомое лицо, не соображу только, откуда его знаю.
— Это нас с сестрой вы спасли! Даже не знаю, как вас благодарить!
Узнаю.
— А кто это там с вами?
— Где? А, это вам подарок! Мы в кружке исторического фехтования занимаемся, и вот у меня поэтому есть это-готический доспех! То есть, теперь он ваш.
Осторожно приблежаюсь к внушительной фигуре в сумерках. И правда, рыцарь стоит. В руках, направленный острием вниз, двуручный меч. Борюсь с искушением долбануть ему из обреза в рифленую кирасу. Захожу сзади, приподнимаю шлем с длинным назатыльником-уфф, внутри никого нет, только конструкция, чтобы стоял и не разваливался и кольчуга с капюшоном.
— Как вас зовут? — спрашиваю.
— Отец!
— ?
— Меня в честь отца назвали.
— Как назвали-то?
— Да так и назвали, Отец.
Понятно, городские сумасшедшие.
— Это, правда, не древние латы, а современного изготовления, но в точности копирующие доспех XV века.
Рассматриваю. Шлем-салад с небольшим забралом, поверху продольный гребень примерно сантиметр высотой. Сзади у шлема, как поле у шляпы, длинный назатыльник. Это и есть характерная черта, отличающая салад от других шлемов. Забрало может быть, а может и отсутствовать. У этого есть, но небольшое, узкое, так как подбородок защищает бувигер, часть кирасы. Сама кираса из двух частей, верхняя часть защищает и шею с подбородком. За счет того, что нагрудник составной, в доспехе легко нагибаться и разгибаться. Везде ребра жесткости, рифление, гофрированные части.
— Давайте я вам помогу домой занести.
— Нет, не надо домой, давайте в машину.
Находясь в легком, или даже не совсем уж легком обалдении от всего происходящего, успеваю все-же сообразить, что показывать этому Отцу те вещи, что в кузове шишиги, ни к чему. Усаживаем рыцаря на пассажиирское сиденье. Меч кладу к инструментам.
Прощаемся с Отцом, желаю ему всего хорошего, как сестру зовут не спрашиваю. Уезжаю, стараясь не думать о удаляющемся доме. Приезжаю в указанное место для перемещения.
— Кто это у вас в кабине? — обьясняю. Сотрудники слегка обалдевают.
— Фотографию привезли? — спрашивают.
— Вот, пожалуйста.
— Какие имя и фамилию писать на документе? Любые можете назвать.
Говорил Зимин об этом, только в суматохе не задумывался. Как быть, сказать настоящие или нет? Ведь я буду в розыске числиться скоро. Какую бы придумать фамилию… Вот, помнится, в фильме ПАСЕКА главный герой в детском доме воспитывался, ему и фамилию дали-Детдомов. Надо неприметное что-то, простое.
— Пишите Дмитрий Кузнецов.
Через какое-то время мне дают пластиковую карточку, мой новый паспорт.
— Оружие, если есть, в сейф запирайте.
Черт, как я забыл, предупреждал же Зимин про сейф для оружия, что в нем надо провозить, а я позабыл во всей этой кутерьме. Объясняю ситуацию, мне говорят, что такое раздолбайство предусмотрено, и сейф можно купить тут, на месте. Тут и сам Зимин появляется, он будет руководить отбытием.