— А вы неплохо в них разбираетесь, — отпарировал он с неожиданным раздражением, которое Андрей встретил с легким смешком.
Ворвавшись внутрь, они бросились вдоль стен. Быстрыми ударами Андрей снес головы двоим. Ему не нужно было оружие. Черепа лопались, как переспелые арбузы. Еще один молох бросился на него сзади и тут же упал с раскроенными когтями лицом и грудью. Андрей добил его, раздавив ногой голову.
Краем глаза он видел, как вокруг Иеремии крошились тела и слетали с плеч головы. Вихрь тонких кровавых лезвий окружал хромого убийцу, никого к нему не подпуская.
Замешательство солдат Ордена не длилось долго. Началась пальба из пистолетов и ружей. Андрей успел увернуться от нескольких выстрелов, но две пули вспороли плечо и бок. Неприятно, но главное, что не в голову. Спрятавшись за колонной, он выглянул, осматривая зал.
Хромой, казалось, не замечал пальбы — лезвия защищали его от пуль — но двигался слишком медленно. Двое неуверенно пытались взять его в кольцо. Андрей высматривал тех, кого описал Бобби: химеру, звероподобного молоха, толстяка и блондинку — но среди защищавших штаб их пока не было. С верхних галерей палило из пистолетов не меньше четырех молохов, под лестницей держались еще двое или трое.
Еще раз выглянув из-за колонны, Андрей увидел на пустой минуту назад лестнице еще одного молоха. Толстяка в простом черном пальто и котелке. Он казался обманчиво спокойным, стоял, заложив руки за спину, казалось, не замечая творившегося вокруг хаоса. Затем, будто спохватившись, он достал из рукава большой синий платок и покрутил им в воздухе, как цирковой фокусник в начале номера. Андрей неожиданно вспомнил, как хромой размазывал по лицу руны. " Ритуалы иногда имеют огромное значение…"
Он, не раздумывая более, бросился к лестнице. Кажется, даже солдаты Ордена прекратили стрелять.
Поздно. Платок, наброшенный на пустую ступеньку, вспучился огромной пулеметной установкой. Она задрожала, как в припадке, и начала стрелять. Толстяк, захихикав, по-детски захлопал в ладоши.
Свинцовые очереди хаотично поливали холл, не различая своих и чужих, кроша колонны и оставляя в стенах черные дыры. Андрей откатился куда-то под стену. Огромная пуля прошила навылет ему легкое. Рот наполнился горькой кровью, и он закашлялся, роняя на пол красные капли.
— А теперь мой любимый фокус с огнем, — донеслось до него сквозь грохот стрельбы.
Где же чертова подмога?! Пули, кажется, не собирались кончаться. Андрей поднял голову и увидел, что толстяк смотрит на него.
— Ты будешь добровольцем!
В его руках щелкнула зажигалка. Он комично надул щеки и дунул. Длинный язык пламени лизнул стену и пол там, где секунду назад лежал Андрей. Он откатился в сторону и почувствовал на своей руке крепкую хватку. Степан Шевченко оттащил его под лестницу к двум обезглавленным трупам. Тем временем, Варвара пыталась подобраться к толстяку, который поливал холл огненными струями поверх пулеметной очереди. Степан крепко выругался, выглянув из-под прикрытия.
— Где Силаш?
— Им с Уильямом не повезло, — буркнул Шевченко, хмуря брови. — В бою на них можете не рассчитывать.
— Арбалет? — Андрея мало волновал Силаш.
— Нет арбалета! Там химера была. Мы еле ноги унесли. Силашу она в шею вцепилась и арбалет раздавила, даже раз выстрелить не успел.
Пулеметные очереди стихли, но огонь продолжал гореть. Он перекинулся на обои, лизал деревянные колонны и перила, будто промасленные факелы, пылали несколько тел. Торжествующая Варвара отсалютовала мечом выглянувшему Андрею. Рядом с ней лежало изрубленное тело толстяка. Темные волосы, укоротившиеся в боях едва ли не до плеч, трепались на ветру. Огромный пулемет бесследно исчез. Неужели иллюзия?
— Где химера сейчас?
Степан пожал плечами:
— Мы с ней столкнулись в задней части дома… Варька, не стой столбом, на галереях были стрелки!
— Уже нет, — девушка оскалилась, отерев кровь с лезвия. — Где пан Иеремия?
— Нет стрелков, так припрется кто-то еще!
Но Иеремии нигде не было видно. Андрей поднялся на лестницу к Варваре. Среди мертвецов он не видел хромого, как и не видел нигде более. От жара уже начинал трещать и звенеть огромный витраж.
— Зачистите остальных, кого найдете. Химеру и двух капитанов не троньте, я ими займусь сам.
— Попробуй, — услышал он откуда-то сверху тихий женский шепот.
Он увернулся от бросившейся на него тени. Близнецов уже и след простыл.
На ступеньках, не слишком боясь огня, сидела на четвереньках маленькая женщина с огромными мохнатыми лапами вместо ног. Вполне человеческие руки оканчивались острыми когтями. Измазанное кровью, когда-то хорошенькое лицо было изуродовано раздвоенной звериной губой.
— Зачем вы пришли? — спросила она.
Вместо ответа Андрей бросился вперед — ложный выпад. Химера купилась, кинувшись на него, и пропустила удар. На лестницу закапала черная кровь. Они закружили, будто звери, примеряясь к новому броску. Шипя как кошка, химера попыталась полоснуть его когтями, но Андрей перехватил ее запястье и выкрутил руку. Хрустнули суставы, и женщина взвыла от боли.
— Ты еще такая неопытная, — засмеялся он, придавив ее к ступенькам.
Она рычала и крутилась под ним, пытаясь столкнуть, но безуспешно. Отвлекшись на химеру, он поздно заметил светлую тень, бросившуюся к нему из разрушенного дверного проема.
— А вот и звезда вечера, — прошипел он. Одним движением он свернул химере шею и толкнул тело в огонь, как раз вовремя, чтобы поприветствовать Зильвию Кох смертоносным ударом.
Когти проскрежетали, будто по железу, рванув только белую рубашку на груди. Бобби не соглал насчет неуязвимости.
Лицо Зильвии было решительным и мрачным. Андрей даже присвистнул, присмотревшись к противнице получше. Чертовка была хороша, хоть он и не любил блондинок.
— Кажется, я знаю, как ты мне отплатишь за все, — сказал он, окинув нарочито похабным взглядом ее фигуру и отдельно задержавшись на видневшейся в лохмотьях рубашки груди.
Выпад достиг цели. Губы Зильвии сжались в тонкую линию, брови сошлись на переносице. Она переступила с ноги на ногу, выбирая более удобную позицию.
— А может мы с тобой договоримся полюбовно? Скажем, ты отдаешь мне сестру, ублажаешь меня на глазах у остатков твоих солдат, и я, так и быть, оставляю тебе и дальше играться в твоей песочнице… — он присовокупил к словам еще и непристойный жест.
Самообладание у нее было просто железное. Ничего не отвечая, она кружила вокруг него, примеряясь, куда лучше ударить.
— Ну давай, удиви меня, — расхохотался он, даже не потрудившись увернуться.
Твердые, как сталь, пальцы едва не вспороли грудь, но он перехватил ее запястье, как тогда с химерой. Зильвия легко вывернулась и ударила снова. На этот раз она рассекла ему губу. Андрей ударил в ответ, вполне ожидая, как и в первый раз, что когти наткнутся на несокрушимую преграду. Зильвия даже не защищалась от его атак, ни от этой, ни от последующих, а вот Андрею приходилось уворачиваться или блокировать ее молниеносные движения.
— Интересно, — сказал он, перехватив, наконец, обе ее руки. — А твоя шкурка везде такая прочная? Если засунуть тебе в рот динамит, что будет?
Она изогнулась, упершись пятками в его грудь и толкнув изо всей силы. Андрей тут же отпустил руки, отскакивая в сторону. Зильвия рухнула на перила, сломав их и свалившись вниз.
— А если между ног, а, детка?!
Зильвия ловко сгруппировалась и перекатилась в сторону, увернувшись от пламени. Андрей издевательски помахал ей рукой. Он никуда не спешил, забыв даже про Марию.
— Ого, кажется, ты боишься огня? Твоя шкурка не защищает, да? Кажется, я придумал, как мы с тобой поступим.
Он играючи гонял Зильвию по всему холлу, оттесняя ее ближе к бушующему пожару. Ее одежда, разорванная когтями Андрея, уже висела лохмотьями, практически не скрывая наготу. Его самого огонь не пугал, он точно рассчитывал каждое свое движение, чтобы не пострадать. Он не собирался позволить ей сгореть сейчас, лишь хотел как следует загнать сучку. В какой-то момент это поняла и сама Зильвия. Андрей заметил, что она пытается прорваться то к дверям, то к витражному окну, но всякий раз отрезал ей путь.