— Какова цель вашего пребывания на этом корабле?
В ответ незнакомец только пожал плечами и сказал:
— Я вижу, что ошибся в вас. Жаль. Я ведь уже сказал вам, что это самый важный полет в истории человечества. Вы обязательно должны долететь, а долететь вы можете только с моей помощью.
Он снова пожал плечами и закончил так:
— Я заметил, что вы изменили курс — это хорошо. Это уже кое-что: вы разбили жесткую цепь событий. Но отсрочка будет короткой — она не идет ни в какое сравнение со степенью изменения курса: семь минут, самое большое восемь.
Клер во второй раз надолго замолчал. Ему пришло в голову, что тени раннего утра и слепящая луна помутили его рассудок, потому что невероятно — его ум не отвергал ни одного слова незнакомца. В этот момент каждое слово собеседника казалось Клеру разумным, так что…
так что ему лучше быть осторожнее, иначе он вылетит со службы за то, что оказался доверчивым дураком. Доверчивым — это он-то, которого в военном училище прозвали "Крепкоголовый Клер"!
Эта мысль мгновенно вызвала у него реакцию противодействия — летчик встряхнулся и холодно сказал:
— Теперь, когда мы выяснили, что бомбы на борту нет, я думаю, лучше всего будет сделать так, как предлагает полковник Ингрэм: держать вас здесь в наручниках под вооруженной охраной. полковник Ингрем и майор Грей, поручаю вам управлять теми пулеметами, которые были вам указаны ранее.
Но тут голос замер у Клера в горле: незнакомец смотрел на него с горечью и мучительной болью.
— Вы слепой дурак! Я могу существовать, только если вы будете поддерживать иллюзию того, что я существую, сохранять мой образ в своем сознании. А эта иллюзия мгновенно исчезает, если мне придется сидеть здесь закованным под охраной. Значит, я должен покинуть этот самолет, и первая, главная надежда пропала. Теперь вы должны узнать, кто я такой. Когда я буду нужен, позовите — но ответ будет возможен, только если вы позовете, понимая, кто я. До свидания.
В первое мгновение после этих слов Клер моргнул — так упорно его ум отказывался признать, что фигуры, только что находившейся перед ним, нет на месте.
Потом он подумал, что луна светит слишком ярко и отблески её белых, даже слишком белых лучей сыграли злую шутку с его глазами. А затем…
Затем он осознал, что незнакомец исчез на самом деле и окончательно.
Они обыскали остальную часть корабля. За это время заря на востоке стала намного заметнее и разлила свой бледный свет по всему небу и морю впереди самолета. Темнота сохранилась только позади него — на западе, и там же неслась по небу сияющая луна, ещё не уступившая свету нового дня.
Когда люди в самолете неохотно прекратили поиски, стрелки на светящемся циферблате наручных часов Клера показывали ровно четыре часа двенадцать минут.
— Ничего более странного ещё не было на свете! — пробился через полумрак чей-то голос. — Может, нам это приснилось?
— Я готов поклясться, что он пригнулся перед тем, как исчезнуть, сказал другой голос. Он должен быть где-то рядом. Если бы мы могли сдвинуть часть этого багажа…
— По крайней мере у нас осталась его книга, — сказал все тот же Браун.
Четыре часа двенадцать минут.
Клер пробежал по проходу в кабину.
— Есть что-нибудь? — спросил он у Уилсона. — Ты видишь что-нибудь какие — нибудь самолеты?
Вместе с Уилсоном и майором Грэем, занимавшим место у переднего пулемета, он пристально всмотрелся в светлеющий мир за окнами кабины. Но там не было ни следа вражеских машин, ничего, кроме неба, моря — и этой луны!
Луна неслась в темно-синем небе, слепя Клеру глаза своим блеском, и летчику пришло в голову: это серебристый полумесяц создал световые эффекты и…
Но Клер не почувствовал облегчения: он изменил Курс, а тот человек сказал, что это дает отсрочку. Но лишь крошечную…
Несколько минут, а потом — пули изрешетят из всех, и этот ужасный залп сожжет, разорвет в клочья и уничтожит весь мир, если только…
Если только он не позовет незнакомца, понимая, кто это такой! Но как он может понять? У него нет никаких подсказок, только россыпь бессодержательных слов — и значит, впереди нет ничего, кроме смерти.
Человек, чьи руки выскальзывали из наручников, человек который рассуждал о переломных моментах истории и имел при себе книгу, где описаны их полет и уничтожение всего и всех, что находится здесь на борту, — этот человек говорил о гибели самолета как о прошлом. Книга!
Через мгновение Клер был в полумраке салона и кричал: