— Эту часть я пропущу, пожалуй, — сказал я. — Посмотрю позже. Если кто-то из плохих людей установит за местом то, что Клаус называет наблюдением, я буду бледно выглядеть в компании странных, внешне официальных мужчин.
— А если они увидят тебя одного, — подхватил Сантос, — то решат, что ты просто проявляешь осторожность, как и они. Да, хорошая мысль.
— Знаешь место? — спросил Кленси.
— Да.
— О'кей. Люди из Челси будут находиться под командованием лейтенанта по имени Каплан, если тебе захочется проверить там что-нибудь.
Я кивнул.
— Спасибо, Кленси, приятно было с вами познакомится, господа. До завтра. — Я вышел из кабинета Кленси. Не закрыв плотно за собой дверь, сунул в кабинет правую руку с оттопыренным большим пальцем. — Удачной охоты, Клайд.
Я ушел. За спиной услышал, как уже открыто захихикали Сильвия и Макдермотт.
Когда я закрывал двери, Клаус сказал:
— Послушайте!..
На улице я купил два хот-дога и бутылку крем-соды у уличного торговца и принялся жевать, расположившись у фонтана на Сити-Холл-Плаза. Многие женщины, работавшие в Правительственном центре, обедали здесь же, на площади, и я стал рассматривать их на предмет выяснения общей привлекательности. Я осмотрел уже шестнадцать, когда есть стало нечего, и тогда я отправился работать. Обычно за это же время мне удавалось изучить человек двадцать пять, но на этот раз возникли затруднения с седьмой женщиной, и я потратил массу времени, пытаясь их преодолеть.
Челси был захудалым городишком, любимым жителями противоположного от Бостона берега реки Мистик. Здесь обитали торговцы рухлядью и тряпьем, располагались несколько контор по оптовой продаже автомобильных покрышек, красовался огромный, заросший сорняками пустырь, — после пожара, поглотившего половину города и оставившего, вероятно, крупнейшую в мире незастроенную площадку. На северо-западной окраине города, там, где Челси граничит с Эвереттом, располагался продовольственный центр Новой Англии, один из двух крупных торговых складов Бостона, через которые в город текло продовольствие. Место было непривлекательное, рядом с нефтяным заводом Эверетта, но тут в старом железнодорожном вагоне размещался ресторан. Я остановил машину возле ресторана и вошел внутрь. Меня слегка беспокоил тот факт, что моя машина так хорошо вписывается в окружающую среду.
Я взял заварное пирожное, чашку черного кофе и все еще раз обдумал, хотя это уже не имело смысла. Я не мог знать, где именно произойдет передача. Ничего полезного внешний осмотр не давал. Нужно было полагаться на быстрое появление полицейских, которое последует, как они сказали, после того, как я засуну в карманы руки.
В полупустом ресторане было спокойно, и я осторожно оглядывался, чтобы определить, не пасет ли меня кто-нибудь. Или подозрительно выглядит. Никто не протирал пулемет, никто не ковырял в зубах ножом с выкидным лезвием, никто вообще не обращал на меня внимания. Я привык к этому. Иногда люди не обращали на меня внимания несколько дней подряд. Нижняя корочка моего пирожного оказалась сырой. Я расплатился и вышел.
В Бостон я возвращался через Эверетт и Чарльзтаун. В Чарльзтауне разобрали возвышавшуюся там башню, и Сити-сквер выглядела без нее странно голой и беззащитной. Как человек без привычных очков. Нужно было сохранить ее, разбить там небольшой парк.
По причинам, которые для меня до сих пор не ясны, движение в середине дня в Бостоне ничуть не отличалось от движения в часы пик, и мне потребовалось почти тридцать пять минут, чтобы доехать до своей квартиры. Пам Шепард, впустившая меня, выглядела аккуратной, но очень взволнованной.
— Я как раз ем суп, — сказала она. — Хочешь?
— Я обедал, — ответил я, — но посижу с тобой, выпью кофе, пока ты ешь. Нам придется провести вместе еще одну ночь.
— И?
— И потом все, как мне кажется, закончится. Ты сможешь отправиться домой.
Мы сидели за столиком, она ела свой томатный суп, а я пил свой растворимый кофе.
— Домой, — сказала она. — Господи, как давно это было.
— Соскучилась по дому?
— Да, очень, но... не знаю. Еще не решила по поводу возвращения домой. Что изменилось с того момента, как я ушла?
— Не знаю. Мне кажется, тебе следует отправиться туда и выяснить это. Вероятно, ничего не изменилось. Но завтра Роуз и Джейн окажутся в тюрьме, а ты не можешь спать здесь вечно. Моя сдержанность имеет пределы.
Она улыбнулась:
— Это комплимент.
— Поговорим об этом завтра. Я не стану пинками прогонять тебя.
— Что произойдет завтра?
— Мы около шести часов отправимся в Челси, на рынок, осуществим сделку с оружием, а когда она, так сказать, подойдет к логическому завершению, нагрянет полиция, и у вас с Харви появится еще одна возможность попытаться наладить совместную жизнь.
— Почему я должна ехать? Я не хочу сказать, что не поеду или не должна ехать, но какая от меня польза?
— Ты будешь кем-то вроде заложницы... Роуз решила, что, если ты будешь участвовать в сделке, я не стану их обманывать. Она мне не верит, но знает, что я забочусь о тебе.