Хаим нащупал в кармане косынку Ойи, нежно погладил ее. Тоска сжала сердце, слезы текли по щекам, но Хаим не замечал их.
Быстрее обычного гнал Моисей свой грузовик. Надо было прибыть в Иерусалим как можно раньше, чтобы первыми сдать молочные продукты на сыроваренную фабрику.
— О-о! Люблю простор! — воскликнул Моисей, еще издали заметив, что у ворот фабрики нет ни одной машины.
Хаим и Эзра молча принялись выгружать бидоны.
— Теперь, хавэрим, живо на мукомольный склад за комбикормами, — нарочито громко вслед удалявшемуся приемщику сказал Моисей, когда разгрузка машины была закончена. Но, к удивлению Хаима и Эзры, Моисей свернул в первый же переулок и повез их в обратном от мукомольного склада направлении. Вскоре они оказались на улице Батей Хабукхарим и остановились у знакомого дома, в котором обитала тетушка Дора.
— Дождетесь меня у тетушки. Я быстро вернусь.
Действительно, вскоре послышался шум подъехавшей машины. Моисей вошел в комнату не один. Мужественное, смуглое лицо, густые с проседью волосы, усмешливые темные глаза вошедшего вслед за Моисеем человека показались Хаиму знакомыми. Он узнал инженера-бетонщика Гордона, встречавшего Шелли Беккер в день прибытия «трансатлантика» в Хайфу.
Когда они разговорились, Хаим достал из кошелька сохранившийся у него конверт с обратным адресом инженера, который ему оставила еще на пароходе Шелли, и напомнил о их встрече в порту Хайфа.
— Точно, это моя рука… — удивился Гордон, разглядывая помятый конверт. — Да, да, мы тогда жили в Яффе… Все правильно. Но вы, я вижу, очень изменились! Ну и, конечно, бородки этой у вас не было…
Инженер Гордон коротко рассказал, что Шелли долго находилась в больнице, теперь с мальчиком живет у него, в Иерусалиме, но ни с кем она не разговаривает, даже со своим сыном.
— Слышал я и о ваших печалях… — сочувствующе произнес Гордон. — Понимаю вас… Но что поделаешь? Надо крепиться… Мертвых не воскресить. Однако и мириться с причинами и обстоятельствами, которые приносят людям такие несчастья, тоже не следует. И я рад был узнать, что и вы пришли к такому именно заключению.
— Да. Именно так… Не могу я больше стоять в стороне, — подтвердил Хаим и глянул инженеру в глаза. — Хватит, стоял достаточно.
Вскоре у Хаима уже не было ни малейшего сомнения, что инженер Гордон коммунист и что это мужественный человек. Как выяснилось в процессе разговора, Гордон, оказывается, знал о контрабандном ввозе оружия Экспортно-импортным бюро Симона Соломонзона, знал о жестоких расправах над рабочими, чинимых Давидом Кнохом и штерновской шайкой над каждым, кто казался им ненадежным хранителем их тайн. Доходили до него и иного характера слухи, но все это были слухи. Однако то, что рассказал ему Хаим о конспиративном сборище сионистов и особенно о сборище в кабинете Соломонзона, на котором с циничной откровенностью говорилось о контактах, установленных между сионистскими вожаками и нацистскими правителями «третьего рейха», и, наконец, его рассказ об убийстве в кабинете Соломонзона Майкла, посланца из Вашингтона, — все это поразило Гордона.
— Постарайтесь припомнить подробности, — сказал он, пристально глядя Хаиму в глаза. — Это очень важно, поверьте…
И Хаим рассказывал, ничего не утаивая. Он верил этому человеку не только потому, что его привел Моисей, но и потому, что инженер Гордон был очевидцем трагической гибели «трансатлантика». Хаим понимал: эти сведения о деятельности шайки Соломонзона нужны не только инженеру Гордону, но и его друзьям-коммунистам в их борьбе с сионистами для публичного разоблачения их преступлений.
Об этом Хаиму поведал Гордон.
— Вы понимаете, что после этого вам оставаться в Палестине невозможно. Штерновцы легко догадаются, кто передал нам эти сведения, и вас обрекут на смерть. Поэтому в киббуц вам уже возвращаться не придется. Не исключено, что не сегодня, так завтра туда снова пожалует сподвижник Соломонзона и на этот раз, конечно, не для уговоров. Корабль, на который мы можем доставить вас и вашего друга, отплывает только послезавтра. Подобная оказия не часто бывает у нас. Пароход идет в Констанцу. Другой возможности у нас пока нет. Однако я думаю, что из Констанцы вы сумеете добраться до теперь уже Советской Бессарабии.
Гордон объяснил Хаиму, что в день отплытия парохода к порту Тель-Авив их подвезет Моисей и познакомит с товарищем Ахмедом.
— Ахмед проведет вас на причал и передаст матросу. Пароход, кстати, румынский. Люди там надежные. И не исключено, что они помогут вам перебраться из Румынии в Бессарабию… Вот, пожалуй, все. О некоторых мерах предосторожности позаботится товарищ Моисей. Он же снабдит вас и небольшой суммой денег. К сожалению, в этом отношении наши возможности весьма ограниченны… Мне остается пожелать вам счастливого пути и поспешить по своим делам…