Нерадостное раздумье Хаима прервал приход Соломонзона и Нуци.
— Ионас разумно поступил, забрав вас сюда, — проговорил хозяин дома. — Нам нужны честные труженики. Но прежде всего надо решить, где вы будете жить.
Нуци будто ожидал этого вопроса. Он сразу предложил остановиться у него.
— Я живу с женой и тещей в доме хавэра Симона, — пояснил он Хаиму. — Недалеко отсюда поселок Бней-Берак… А во дворе у нас флигель. Правда, его надо немного привести в порядок…
— Вот и отлично! — перебив Нуци, тотчас же согласился Соломонзон.
Хаим поблагодарил и робко спросил:
— А как вы думаете, не будут ли у меня неприятности от руководства нашей квуца́ за то, что я самовольно покинул «пункт сбора»? Может, поставить их в известность?
— Мелочи! — уверенно ответил Соломонзон. — Устраивайтесь, приводите в порядок жилье, а потом потолкуем и о другом… Главное — работать! Вы поняли меня, хавэр Хаим? Работать!
5
День был на исходе, когда автомобиль с важно восседавшим Нуци Ионасом, его напарником-шофером и прижавшимися друг к другу на заднем сиденье Хаимом и Ойей остановился у ворот приземистого, слегка покосившегося четырехоконного дома. Решетчатые ставни с деревянными, облезлыми, местами выломленными поперечными планками придавали ему унылый, заброшенный вид.
Тотчас же машину окружила орава ребятишек, вынырнувших со дворов соседних домов. Наперебой они стали здороваться:
— Шолом, хавэрим!
— Шолом!
Напарник Нуци выключил мотор, намереваясь вместе с хозяином войти в дом, но тут один из мальчуганов, загорелый, в брюках чуть ниже колен и в маленьком, точно блюдце, сатиновом берете, едва прикрывавшем курчавые волосы, подошел к нему и вызывающе заявил:
— Вы шаббат-гой![56] Скоро суббота, а вы все катаетесь!
— Рано еще, — ответил ему Нуци, взглянув на позолоченное закатом небо. — До вечера знаешь сколько? А ты орешь «суббота»! Иди-ка отсюда, слышишь?!
— Сам иди! — нехотя пятясь, огрызнулся мальчуган. — Вот пусть только войдет первая звезда, мы тогда проткнем все шины вашему проклятому автомобилю… Вот увидите!
Нуци пригрозил мальчугану, а явно встревожившийся шофер поспешно включил мотор и тут же уехал, напутствуемый криками ребят:
— Шаббат-гой! Шаббат-гой!
Вдогонку автомобилю полетели камни.
Нуци натянуто рассмеялся:
— Видал, Хаймолэ, какие здесь растут парни?! Это не то, что мы с тобой, а? Герои!
Хаим улыбнулся, но ничего не ответил. Он не понимал, чем вызвана дерзость ребят и почему Нуци, явно смущенный, все же одобрительно отзывается о них.
Едва открыв калитку, Нуци принялся кричать по-румынски:
— Этти! Мамико! Где вы? Гостей принимайте!
На пороге открытой двери показалась молодая женщина в ярко-голубом атласном халате, расписанном большими ромашками. По выражению ее лица нетрудно было заключить, что она далеко не в восторге от того, что муж приволок с собой гостей с жалкими узелками.
— Мой друг! — поспешно и весело представил Хаима Нуци, желая предупредить жену от неуместных реплик на румынском языке. — Холуц из Румынии! И его жена…
— Очень приятно, что из Румынии, — сухо ответила Эттиля и, осуждающе взглянув на мужа, иронически добавила: — Мне это доставляет большое удовольствие…
Хаим смущенно поклонился, назвал свою фамилию и, осторожно дотронувшись до локтя Ойи, робко представил и ее:
— Моя жена… Ойя.
— Ойя?! — рассмеявшись, переспросила Эттиля. — Что это: имя или ваше ласковое прозвище? Ойя!..[57]
— Нет, Этти! — опережая Хаима, постарался быстро ответить Нуци. — Это действительно ее имя! Она и в самом деле такая милая и такая тихая, как овечка… — Довольный тем, что удалось обратить в шутку язвительно-насмешливый вопрос жены, Нуци поспешно добавил: — А ты знаешь, Этти, мой товарищ — большой друг нашего Симона! Да, моя дорогая! Соломонзон так радушно нас принял… Мы сейчас от него, честное слово!
Эттиля выпучила глаза, лицо ее внезапно вытянулось, губа отвисла: она была поражена.
— Вы все вместе были у Симона? — обратилась она к ссутулившемуся Хаиму, точно не поверила словам мужа. — Вы его знаете?
Хаим кивнул, еще не понимая, сколь магически подействовал на женщину рассказ о визите к Соломонзону.
— Я же тебе говорю, Эттилэ! Мы были у него дома! — раздраженно ответил Нуци. — Сидели в гостиной, нас угощали чаем, вареньем, печеньем, тортом и еще чем-то… Полный стол, честное слово! И сам Симон просил меня помочь им временно устроиться здесь, во флигеле…