Нуци, войдя в столовую, обратил внимание на устремленный в открытую дверь взгляд Хаима.
— Там живет наша мама, — сказал он, — а за стеной другая семья. Вторую половину дома Соломонзон сдает еще двум семьям… У них отдельный вход. Мы с ними не соприкасаемся… Это ватиким[59]. Они жили здесь еще до того, как отец Симона купил этот дом. У него вообще слабость к домам… Как приедет в Палестину, так непременно купит парочку или тройку домов…
— Неплохая «слабость»… — заметил Хаим. — Как я понимаю, он постепенно переводит сюда свои капиталы из Румынии?
— Как тебе сказать? Пожалуй, это не совсем так… — замялся Нуци.
Тем временем в комнату вернулись Эттиля с матерью и принялись расставлять закуски. Мать Эттили пригласила гостей к столу, а Нуци достал из-под тахты бутылку с прозрачной жидкостью. Увидев ее на столе, старуха пришла в ужас.
— Он уже берется за свое! Кошмар! И сколько я ни говорю, что это самая настоящая погибель, а стакан сока куда полезнее, он все равно тянет эту дрянь, хоть режьте его!
Виновато ухмыляясь, Нуци тем не менее неторопливо откупорил бутылку.
— Ты слыхал когда-нибудь, Хаймолэ, что такое «арак»? — спросил он. — Смахивает немного на румынскую цуйку…
— Ой, Нуцилэ! Мама ведь не хочет, чтобы ты пил… — взмолилась Эттиля и, обращаясь к Хаиму, пояснила: — Вы же понимаете, какой это может быть напиток, если его делают сами бедуины?!
— Просто кошмар! — негодовала старуха. — При одном только взгляде на бедуинов меня выворачивает наизнанку! О чем вы спрашиваете?! Вечно грязные, немытые, нечесаные и все, что хотите… А он себе пьет! И еще как, вы бы посмотрели, кошмар! Это же сущая гадость…
Нуци причмокнул языком, предвкушая удовольствие, налил Хаиму и себе.
— Арабы его пьют с водой, — пояснил Нуци с видом знатока. — Как в Румынии в лучших ресторанах, добавляют на три четверти бокала вина одну четверть сифона… Получается прямо-таки шампанское!
— Шприц, — скромно заметил Хаим.
— Верно, шприц! — обрадованно подхватил Нуци, и в его голосе прозвучала тоска. — Ты, оказывается, все помнишь, Хаймолэ?! Молодец!
Нуци долил в чашечки воду. Жидкость помутнела.
Он лихо опрокинул в рот содержимое, а Хаим, не торопясь, отпил половину и, к удивлению наблюдавших за ним Эттили и ее матери, спокойно сказал:
— Ничего…
— Скорее закусывайте! — сморщив лицо, закричала старуха. — Кошмар!
— Дать тебе воды запить? — предложил Нуци. — Глоточек?
— Вам плохо, наверное? — забеспокоилась Эттиля. — Горит, нет?
— Нормально, — ответил Хаим. — Ей-богу! Спасибо.
Воцарилась тишина. Все принялись за еду. Не спеша Хаим и Ойя ели положенные им на отдельные тарелочки рубленые яйца с куриным жиром и мелко нарезанным жареным луком. Старуха положила по тарелкам куски курицы и по две-три ложки отварной фасоли.
— Попробуйте гарнир! — приглашала она гостей. — Вы видите, какая это фасоль? Это же не фасоль, а просто сахар! Прямо тает во рту…
Вслед за закуской и вторым блюдом она принялась разливать в тарелки бульон из покрытого толстым слоем гари чугунчика.
— На редкость удачная курочка мне попалась… Ой, почему вы не кладете себе сухариков? Видите, какой это бульон? Чистое золото! Берите сухариков, ну! — приговаривала она, пододвигая к Хаиму миску с маленькими, аккуратно нарезанными зарумяненными квадратиками. — И жене тоже положите… Что-то она, кажется, плохо у вас кушает? Объясните ей, что эти сухарики я сама приготовила…
— Ну-у! — причмокнув, воскликнул Нуци, стараясь задобрить тещу. — Как наша мама умеет готовить, поискать надо! Что-то необыкновенное! У нас однажды был Симон. Помнишь, Эттилэ, как он тогда кушал?
— Спрашиваешь?! — ответила Эттиля, словно речь шла о событии из ряда вон выходящем. — Он пальчики Облизывал…
Нуцина теща заерзала:
— Мне таки доставляет удовольствие ваша похвала, деточки мои, чтоб вы были здоровы и счастливы, и все же, скажу я вам, что все кушанья могли бы быть гораздо лучше и гораздо вкуснее, не будь у нас таких отвратительных соседей… Да, да! Не удивляйтесь. — Старуха глянула Хаиму в глаза. — Сегодня же канун субботы! Конечно, до приезда сюда я не очень придерживалась этого обычая. И не потому, что плохо веровала. Боже сохрани! Просто так у нас было принято. Но тут хочешь не хочешь, а надо соблюдать никому не нужные обычаи, возникшие, наверное, не одну тысячу лет тому назад! И представьте себе, что местные здесь, как было когда-то у предков, продолжают придерживаться этих порядков!.. Иначе почему, вы думаете, мне приходится их выполнять? Из-за соседей…