— У нас тут такие соседи, — поддержала Эттиля, — что лучше бы их вовек не знать! Упаси бог, если, к примеру, они узнают, что кто-то в субботу, уже не говоря о праздниках, осмелился зажечь огонь…
— Кошмар! — перебила ее мать. — О чем говорить! Это не люди, а я даже не знаю, как их назвать… Хуже, поверьте мне, арабов!
— Не хуже, положим, — осторожно поправил тещу Нуци, — но не в этом дело. Арабы арабами, и все мы знаем, как они нас и как мы их любим… А соседи наши просто очень отсталые и с предрассудками люди.
— Только это разве? — не унималась Эттиля. — Что ты говоришь, Нуцилэ?! Они такие же хорошие, как арабы… Ты же сам это не раз говорил?!
Нуци под столом слегка подтолкнул ногой жену, и она замолчала, но сидевшая на другом конце стола теща была недосягаема. К тому же она не принадлежала к категории людей, которые могли промолчать, когда оказывалось задетым их самолюбие.
— Не делайте из меня, пожалуйста, дуру! — вспылила теща. — Я еще пока не выжила из ума! И уж если хотите знать, так я бы не знаю скольких таких «ватиким», как наши соседи, отдала за одного араба… Один наш сосед чего стоит? Его бы только к болячке подкладывать… Такой он хороший!
— Никто не говорит, что он хороший… — заискивающе согласился Нуци и, стараясь замять разговор, объяснил Хаиму: — Это отец того чернявого паренька в коротких штанах и с черной кеполэ на голове. Отец собирается отдать его в «йешиву»[60] и оттого строго соблюдает все правила «законов предков».
— А что же этот выродок хотел от тебя? — насторожилась старуха. — Что ему надо было?
— Что он мог хотеть? Увидел мальчик автомобиль, вот и подошел…
Старуха недоверчиво глянула зятю в глаза. Ее не так-то легко было провести.
— Это он разве так просто подойдет? — ехидно переспросила она. — Тот еще мальчик растет. Кошмар! Такому лучше бы не родиться, поверьте мне. И вообще семейка у них — не спрашивайте!..
— Мы их, знаете, как зовем? — не удержалась снова Эттиля. — «Сабра»!
Нуци опять попытался сгладить резкие выпады тещи и жены, придав разговору шутливый характер. Он рассмеялся:
— Да, да… Здесь есть такое растение — кактус. Плоды его сладкие, но растение очень колючее. Так вот коренных жителей так и прозвали — «сабра». Они тоже немножко колючие… Хотя есть довольно порядочные люди и среди них! Но наши соседи просто особые… Немножко колючие.
— Немножко! — возмутилась старуха. — Ты слышишь, Эттилэ? А не из-за этих «сабра» я должна все время держать на огне готовый ужин и целый обед с самой пятницы аж до вечера следующего дня?! И кто, как не они, постоянно не дают нам покоя со своими глупыми обрядами? Вы же понимаете, что мы не какие-нибудь там свиньи, чтобы кушать холодное кушанье, — обратилась старуха на румынском языке к Хаиму. — Можно заработать такой бухвейтег[61], что потом всю жизнь не будешь рад!.. Ну, а зажечь в субботу огонь — я уже не говорю о том, чтобы приготовить свежее кушанье, — только просто разогреть? Боже упаси! Чтобы пронюхали эти «немножко колючие» и потом смешали нас с грязью на весь Эрец-Исраэль? Мы тоже не хотим… Они ведь на все, что хотите, способны! Просто кошмар!.. Хотя я, поверьте мне, не боюсь их. Видала их всех на полу под черным покрывалом! Но мой же зятек и доченька тоже, дай им бог хорошего здоровья, постоянно твердят, что им, видите ли, неудобно нарушать обычаи. И потому только мы не затеваем с ними никаких дел. Но сами понимаете, что нам за все это приходится в субботу, и особенно в праздники, кушать застоявшееся, прокисшее и, не за столом будет сказано, провонявшее кушанье… Кошмар! Тут и не только дымом будет отдавать или пригореть может пища, но даже керосином, тоже случается, попахивает…
Нуци ерзал на стуле и, не находя лучшего способа прервать поток откровений тещи, раз за разом подливал себе «арак» и демонстративно опрокидывал чашечку за чашечкой. Эттиля краснела и осторожно бросала на мать укоризненные взгляды. Наконец та уразумела и стала стихать.
— Но от этого еще никто не умер! — произнесла она менее воинственным тоном. — Мы привыкли, привыкнете и вы! Как говорится, только бы эта беда у всех нас осталась и другого горя бы никому не знать… Так что не брезгуйте и кушайте себе на здоровье! Все-таки бульон от очень удачной курочки!
К концу трапезы Нуци заметно осоловел, и, когда все встали из-за стола, он предложил Хаиму прогуляться.
— Вон там находится флигель, в котором вы будете жить, — сказал он, показывая рукой в глубь двора на едва различимое в темноте небольшое строение. — Сегодня вы как-нибудь устроитесь у меня, а завтра осмотрим его. Симон сказал, что это на первых порах, ведь там нет потолка… Но крыша, Хаймолэ, отличная! И двери… Правда, стекла в окне придется вставить. А на пол раздобудем циновки. В порту у меня их навалом. Будет дешево и сердито! Нет? Зато они приятно пахнут рогожкой, а стоят ерунду, и не жалко их выбросить… Многие из местных стелют их даже в комнатах, честное слово! Но вот хуже тут обстоит дело с удобствами…