Однажды ей стало плохо. Никто не знал о причине. Свою беременность она скрыла от всех, даже от Хаима, боясь, что он не разрешит ей работать на фабрике. Но приступы болезненного состояния стали повторяться, и тогда работницы дознались, что Ойя уже ходит на пятом месяце… Крутить вручную станок ей было теперь невмоготу, а хозяин фабрики не соглашался перевести ее на более легкую работу. Он напрямик сказал хлопотавшим за Ойю работницам, что ему на фабрике требуется только мотальщица. Если трудно, — пусть уходит. Однако за Ойю дружно заступились Моля и другие работницы, заявив хозяину, что, если тот не выполнит их просьбы, они пойдут работать к Заксу, владельцу другой маленькой фабрики, конкурировавшей с «Дельфинером».
Хозяин знал, что Закс давно пытается переманить к себе лучших работниц, и потому пошел на уступки: Ойя получила более легкую работу.
В течение всего дня она собирала в цехе освободившиеся от ниток катушки и относила их в отведенное помещение, подметала и убирала. Оплата труда была, естественно, гораздо меньше, но это не мешало ей относиться к новым обязанностям с присущим ей рвением.
С той минуты, когда Хаим узнал, что у них с Ойей будет ребенок, он стал настаивать, чтобы она бросила работу, но Ойя упрямо покачивала головой, надув губы, обиженно, исподлобья смотрела на Хаима. С болью в душе Хаим уступал желанию любимой, надеясь, что не сегодня так завтра она сама почувствует и поймет необходимость расстаться с фабрикой. А Ойя, довольная своей маленькой победой, обнимала Хаима, щурила блестевшие от счастья глаза.
Когда Нуцина теща узнала, что Ойя ждет ребенка, она подолгу ходила по комнате, причитая:
— Такое ничтожество, а скоро уже будет с большим брюхом, разорви его… Моя же несчастная Эттилэ должна страдать… И какое образование мы ей дали, и музыку как знает, и такая все-таки красивая! А как умеет себя вести! Или как рассуждает! Англичане от нее прямо-таки в восторге, когда слушают, как она учит их девочку играть на пианино, а вот с ребенком — хоть режь, ничего у них не выходит… И Нуцилэ вроде бы ничего себе… Здоровенный парняга, кровь, можно сказать, с молоком! Самое лучшее, самое вкусное и полезное кушанье получает он… Во всяком случае, не то, что этот рыжий дохлятик! Тоже мне большой умник! Выбрал себе жену, собирается всю жизнь с ней прожить, чтобы ни разу словом не обмолвиться… Такой идиот! Но ребенок у нее может быть нормальный, хотя… бог еще может сделать так, что у Эттилэ будет сладенький, как мед, ребеночек, а у немой такое, что не приведи господь…
Успокоенная упованием на божью справедливость, старуха подходила к открытому окну и, напряженно всматриваясь сквозь пелену сгущавшихся сумерек, наблюдала за жизнью обитателей времянки, продолжая причитать:
— Мы еще поживем и увидим… Хоть говорят, что бога нет, но пока никто не доказал, что это так. Что-то все-таки должно быть?! И если в мишторе у рыжего дохлятика все обошлось с его немой красавицей, так и это еще тоже не все… Не-ет!..
7
Теща Нуци Ионаса, любительница зло посудачить о соседях, перемыть их косточки, наблюдая из окна за Ойей, нет-нет да признавалась:
— Днем с огнем не найдешь такую работягу! Кошмар!.. Не человек, а вол! Как ни посмотрю — она моет или стирает, убирает или гладит. Просто помешанная, чтобы мы с Эттилэ и Нуцилэ были так здоровы!.. — И тут же, словно досадуя на себя за вырвавшееся доброе слово о человеке, старуха раздраженно добавляла: — И отчего, думаете, она такая? Немые все железные. Не иначе, как в них заложена дьявольская сила!
Нуцина теща кичилась чистотой в доме, но к черной работе сама руки не прикладывала, а дочери своей вообще не позволяла заниматься хозяйством.
— Не порть себе руки, Эттилэ! — ворчала она, как только та, больше от скуки, пыталась что-либо сделать по хозяйству. — Еще успеешь все это делать потом, когда, бог даст, у тебя уже будет ребенок! Доктор же обещал! Эти беды у тебя только остались бы, и другого горя чтоб мы никогда не знали… В конце концов скоро должна прийти с работы немая. Большое для нее дело вымыть пол и немного постирать?! Угощу ее чем-нибудь… Сколько уже раз я давала ей то пирожок, то коржик, и ты об этом даже не знала…