Внешне казавшийся невозмутимым, в действительности немец после каждого слова, после каждой фразы наглого собеседника испытывал все большую тревогу и лишь последнее изречение он воспринял неожиданно со скрытым вздохом облегчения. Данные о его работе в секции по борьбе с франкмасонами хотя и соответствовали истине, но устарели: почти целых два года он возглавляет департамент, разрабатывающий «решение еврейской проблемы».
На эту весьма существенную деталь в шифровке с установочными данными на эсэсовца Адольфа Эйхмана не было и намека. Составлявшие депешу англичане не без умысла умолчали о ней. Они заведомо знали, что сведения о так называемом «журналисте» из «Берлинер тагеблатт» предназначены для «Шэрут ле Исраэль» и что могут стать достоянием экстремистов из Хаганы… Как потом, в случае какого-либо эксцесса, они, англичане, объяснят факт выдачи Эйхману визы на право посещения подмандатной Великобритании Палестины? Кроме того, обстоятельства так складывались, что Лондон не был заинтересован в обострении отношений с Германией.
Поняв, что вторгшиеся люди не знают о главном, Эйхман несколько успокоился, но все же не знал, как вести себя дальше, и гадал, чем все это может кончиться. Ему шел всего лишь тридцать первый год, в СД он работал еще менее трех лет и в эти годы не вылезал за пределы «рейха».
В отличие от немца, назойливые собеседники были мастерами дел именно подобного рода… Представитель «Шэрут ле Исраэль», иронически посматривая на внешне спокойное лицо Эйхмана, по-прежнему вкрадчиво, как по гомеопатическому рецепту — через короткие интервалы, — продолжал оказывать на него нажим во все возрастающей дозе. Он напомнил Эйхману, как еще в раннем возрасте отец привез его из Золингена в Линц, что здесь он с трудом окончил начальную школу, проучился четыре года в реальном лицее и всего лишь два года посещал курсы федерального технического училища, которое готовило младших инженеров-электриков. Своего девятнадцатилетнего сыночка Эйхман-старший, тогда директор «Электротрамвайной компании» города Линца, устроил продавцом фирмы электрооборудования. Через два года Адольф Эйхман, уволившись, уехал в Вену.
Поразил Адольфа Эйхмана перечисленный незнакомцем длинный и точный перечень лиц, с которыми он либо дружил, либо лишь изредка общался. Среди них были и евреи, которые, как подчеркнул непрошеный гость, весьма положительно отзываются об Адольфе и тем более об его отце, известном в Линце, как «Электро-Эйхман», все еще проживающем на Ландштрассе, 32.
Эйхман терпеливо слушал, чувствуя, как с каждой минутой нарастает тревога. Безотчетный страх сжимал сердце, хотелось зажмуриться, спрятать голову под подушку и не слышать этого ласкового голоса, от которого мороз пробегал по спине. Предчувствия не обманули: сначала Эйхману сунули под нос пожелтевший от времени листок газетки города Линца с фотографиями, на которых был запечатлен его отец, присутствовавший в качестве почетного гостя в главной синагоге города. Потом молчаливые помощники седовласого представителя ШАИ заставили его прочитать репортаж о церемонии присуждения австрийскими властями высокой награды главе местной еврейской общины небезызвестному деятелю сионистской организации Бенедикту Швагеру. «На торжестве с приветственным словом от муниципалитета и пресвитерианской церкви выступил Отто Эйхман», — прочитал Адольф. Да, это был его отец… Эйхман понимал, что попал в западню, выхода из которой он пока не видел. А тот же вкрадчивый, ласковый голос продолжал перечислять примечательные эпизоды из жизни чистокровного арийца Эйхмана. Оказалось, что тот был замешан в весьма «деликатном» дельце, корни которого вели за океан. И не только… А именно в особую картотеку «Еврейского агентства». Это было, правда, в то время, когда еще совсем молодым человеком Эйхман служил в австрийском представительстве американской, фирмы «Вакуум ойл компани». Сюда его приняли на службу при непосредственном содействии того же Бенедикта Швагера — главы еврейской общины города Линца и духовного наставника местной сионистской организации. Это протежирование внешне выглядело как дань благодарности «Электро-Эйхману» за оказанную ему, Швагеру, честь на недавних торжествах, но имело и скрытую от не посвященных в дела сионистской верхушки цель.
То были приятные для Эйхмана и вместе с тем огорчительные дни: по всей Австрии и особенно в ее верхней части, как грибы после дождя, возникали национал-социалистские группки.
«Своих людей мы должны иметь и в стане врагов, — заметил тогда почтеннейший Бенедикт Швагер. — И чем больше их будет, тем скорее и легче мы достигнем цели…»