Утверждение Чейни о том, что моя администрация не рассматривает Аль-Каиду как военную угрозу, трудно соотнести с дополнительными батальонами, которые я развернул в Афганистане, или десятками боевиков Аль-Каиды, которых мы уничтожали с помощью беспилотников. И Чейни, вероятно, был не лучшим посланником для любых аргументов, учитывая, насколько он лично непопулярен среди американской общественности — во многом благодаря его катастрофическому решению по Ираку. Тем не менее, идея о том, что мы не должны относиться к террористам как к "обычным преступникам", нашла отклик у многих избирателей. И она получила еще большую поддержку после попытки "бомбардировщика в нижнем белье" Умара Фарука Абдулмуталлаба сбить самолет на предыдущее Рождество.
При рассмотрении этого дела и Министерство юстиции, и ФБР следовали процедуре. По указанию Эрика Холдера и при согласии Пентагона и ЦРУ федеральные чиновники арестовали Абдулмуталлаба, уроженца Нигерии, как подозреваемого в совершении преступления, как только самолет компании Northwest Airlines приземлился в Детройте, и доставили его для оказания медицинской помощи. Поскольку главным приоритетом было убедиться в отсутствии дальнейших непосредственных угроз общественной безопасности — например, других террористов на других самолетах, — первая группа агентов ФБР, допрашивавшая Абдулмуталлаба, сделала это, не зачитывая ему предупреждения Миранды, используя устоявшийся юридический прецедент, позволяющий правоохранительным органам делать исключение при нейтрализации активной угрозы. Беседуя с агентами почти час, подозреваемый предоставил ценные сведения о своих связях с Аль-Каидой, своей подготовке в Йемене, источнике взрывного устройства и о том, что он знал о других заговорах. Позже ему зачитали его права и предоставили доступ к адвокату.
По мнению наших критиков, мы практически освободили человека. "Почему, во имя всего святого, вы должны прекратить допрос террориста?!" — заявил по телевидению бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани. Джо Либерман настаивал, что Абдулмуталлаб квалифицируется как вражеский комбатант и, как таковой, должен был быть передан военным властям для допроса и содержания под стражей. А в ходе проходившей в то время острой сенатской гонки в Массачусетсе республиканец Скотт Браун использовал наше отношение к делу, чтобы поставить демократа Марту Кокли в неудобное положение.
Ирония судьбы, как любил подчеркивать Эрик Холдер, заключается в том, что администрация Буша почти каждое дело, связанное с подозреваемыми в терроризме, задержанными на территории США (включая Закариаса Муссауи, одного из организаторов теракта 11 сентября), рассматривала точно так же. Они поступали так, потому что этого требовала Конституция США: В двух случаях, когда администрация Буша объявила подозреваемых в терроризме, арестованных в США, "вражескими комбатантами", подлежащими бессрочному содержанию под стражей, федеральные суды вмешались и заставили их вернуться в уголовную систему. Более того, следование закону действительно сработало. Министерство юстиции Буша успешно осудило более сотни подозреваемых в терроризме, приговоры были по меньшей мере столь же суровыми, как и те немногие приговоры, которые были вынесены военными комиссиями. Муссауи, например, отбывал несколько пожизненных сроков в федеральной тюрьме. Эти законные уголовные преследования в прошлом вызывали пышные похвалы со стороны консерваторов, включая г-на Джулиани.
"Это не было бы так удручающе, — сказал мне однажды Эрик, — если бы Джулиани и некоторые другие критики действительно верили в то, что они говорят. Но он бывший прокурор. Он знает лучше. Это просто бесстыдство".
Будучи главным лицом в наших усилиях по приведению американской практики борьбы с терроризмом в соответствие с конституционными принципами, Эрик должен был принять на себя основную тяжесть этого сфабрикованного возмущения. Он, казалось, не возражал, зная, что это входит в обязанности — хотя он не считал совершенно случайным, что он был излюбленной мишенью в моей администрации для ярости республиканцев и теорий заговора Fox News.