Я точно знаю, что, несмотря на часы, проведенные Хиллари и Джорджем Митчеллом в челночной дипломатии, наши планы мирных переговоров ни к чему не привели, пока в конце августа 2010 года, всего за месяц до истечения срока замораживания строительства поселений, Аббас наконец не согласился на прямые переговоры, во многом благодаря вмешательству президента Египта Хосни Мубарака и короля Иордании Абдаллы. Однако Аббас обусловил свое участие в переговорах готовностью Израиля сохранить замораживание строительства поселений — то самое замораживание, которое он девять месяцев назад называл бесполезным.
Не теряя времени, мы договорились, что Нетаньяху, Аббас, Мубарак и Абдулла присоединятся ко мне на встречах и интимном ужине в Белом доме 1 сентября, чтобы начать переговоры. Этот день был в основном церемониальным — тяжелая работа по выработке соглашения должна была перейти к Хиллари, Митчеллу и командам переговорщиков. Тем не менее, мы украсили все это дело фотосессиями, приглашением прессы и всеми возможными фанфарами, и атмосфера среди четырех лидеров была теплой и коллегиальной. У меня до сих пор хранится фотография, на которой мы впятером смотрим на часы президента Мубарака, чтобы убедиться, что солнце официально село, поскольку это был мусульманский месяц Рамадан, и мы должны были подтвердить, что предписанный религией пост был отменен, прежде чем рассадить всех на ужин.
В мягком свете старой семейной столовой каждый из нас по очереди рассказывал о своем видении будущего. Мы говорили о таких предшественниках, как Бегин и Садат, Рабин и король Иордании Хусейн, у которых хватило смелости и мудрости преодолеть старые разногласия. Мы говорили об издержках бесконечного конфликта, об отцах, которые не вернулись домой, о матерях, похоронивших своих детей.
Для стороннего наблюдателя это могло показаться обнадеживающим моментом, началом чего-то нового.
И все же позже в тот вечер, когда ужин закончился и лидеры вернулись в свои отели, а я сидел в зале заседаний, просматривая свои отчеты на следующий день, я не мог избавиться от смутного чувства тревоги. Речи, светские беседы, легкая фамильярность — все это казалось слишком удобным, почти ритуальным, спектаклем, в котором каждый из четырех лидеров, вероятно, участвовал уже десятки раз, призванным умиротворить последнего президента США, который думал, что все может измениться. Я представил, как после этого они пожимают друг другу руки, как актеры снимают костюмы и грим за кулисами, а затем возвращаются в мир, который они знали — мир, в котором Нетаньяху мог обвинять в отсутствии мира слабость Аббаса, делая все возможное, чтобы сохранить его слабость, Аббас мог публично обвинять Израиль в военных преступлениях и при этом спокойно заключать деловые контракты с израильтянами, а арабские лидеры могли сокрушаться о несправедливости, которой подвергаются палестинцы в условиях оккупации, в то время как их собственные силы внутренней безопасности безжалостно выискивали несогласных и недовольных, которые могли угрожать их хватке власти. И я подумал обо всех детях, будь то в Газе, в израильских поселениях или на улицах Каира и Аммана, которые будут продолжать расти, зная в основном насилие, принуждение, страх и взращивание ненависти, потому что в глубине души никто из лидеров, с которыми я встречался, не верил, что возможно что-то другое.
Мир без иллюзий — так бы они его назвали.
В итоге израильтяне и палестинцы встретятся на прямых мирных переговорах лишь дважды — один раз в Вашингтоне, на следующий день после нашего ужина в Белом доме, а затем еще раз, двенадцать дней спустя, в ходе двухсторонней беседы, когда Мубарак принимал участников переговоров в египетском курортном городе Шарм-эль-Шейх, а затем группа переехала в резиденцию Нетаньяху в Иерусалиме. Хиллари и Митчелл сообщили, что дискуссии были предметными, Соединенные Штаты предлагали обеим сторонам стимулы, включая увеличение пакетов помощи, и даже рассматривали возможность досрочного освобождения Джонатана Полларда, американца, осужденного за шпионаж в пользу Израиля, который стал героем для многих израильтян правого толка.
Но все было безрезультатно. Израильтяне отказались продлить замораживание строительства поселений. Палестинцы вышли из переговоров. К декабрю 2010 года Аббас угрожал обратиться в ООН, требуя признания палестинского государства, и в Международный уголовный суд, требуя преследования Израиля за предполагаемые военные преступления в Газе. Нетаньяху угрожал усложнить жизнь Палестинской автономии. Джордж Митчелл пытался оценить ситуацию в перспективе, напомнив мне, что во время переговоров о прекращении конфликта в Северной Ирландии "у нас было семьсот плохих дней и один хороший". Тем не менее, было ощущение, что, по крайней мере, в ближайшей перспективе окно для заключения мирного соглашения закрылось.