Во время короткого полета Marine One обратно в отель вертолет пролетел вдоль великолепной цепи лесистых гор, которые выстроились вдоль побережья, и вдруг в поле зрения появилась культовая статуя Христа-Искупителя высотой девяносто восемь футов, возвышающаяся на конической вершине, известной как Корковадо. Мы планировали посетить это место вечером. Наклонившись поближе к Саше и Малии, я указал на достопримечательность: далекая фигура в плаще с распростертыми руками, белая на фоне голубого неба.
"Слушай… вот куда мы идем сегодня вечером".
Обе девушки слушали свои iPod, листая журналы Мишель, их глаза сканировали глянцевые изображения знаменитостей с росистыми лицами, которых я не узнавал. Когда я взмахнул руками, чтобы привлечь их внимание, они вынули наушники, повернули головы в унисон к окну и молча кивнули, сделав паузу, как бы в шутку, прежде чем вставить наушники обратно в уши. Мишель, которая, казалось, дремала под музыку из своего iPod, не дала никаких комментариев.
Позже, когда мы ужинали в ресторане на открытом воздухе нашего отеля, нам сообщили, что над Корковадо опустился сильный туман, и, возможно, нам придется отменить поездку, чтобы увидеть Христа-Искупителя. Малия и Саша выглядели не слишком расстроенными. Я наблюдал, как они расспрашивали официанта о меню десертов, и чувствовал себя немного уязвленным из-за отсутствия энтузиазма. Поскольку я все больше времени уделял наблюдению за событиями в Ливии, в этой поездке я виделся с семьей еще реже, чем дома, и это усугубляло мое ощущение — уже слишком частое в последнее время — что мои дочери взрослеют быстрее, чем я ожидал. Малия вот-вот станет подростком — ее зубы сверкают брекетами, волосы собраны в корявый хвост, тело вытянуто, словно на каком-то невидимом стеллаже, так что каким-то образом за одну ночь она стала длинной, худой и почти такой же высокой, как ее мать. В девять лет Саша, по крайней мере, все еще выглядела как ребенок, с ее милой улыбкой и ямочками на щеках, но я заметил изменения в ее отношении ко мне: В эти дни она была менее склонна позволять мне щекотать ее; она казалась нетерпеливой и немного смущалась, когда я пытался взять ее за руку на публике.
Я не переставал удивляться тому, насколько они оба были устойчивы, как хорошо они адаптировались к странным и необычным обстоятельствам, в которых росли, плавно переходя от аудиенции с Папой Римским к походу в торговый центр. В основном, у них была аллергия на особое отношение или излишнее внимание, они просто хотели быть такими же, как другие дети в школе (когда в первый день четвертого класса одноклассник попытался сфотографировать Сашу, она взяла на себя ответственность выхватить камеру, предупредив, чтобы он больше не пытался это сделать). На самом деле, обе девочки предпочитали проводить время дома у друзей, отчасти потому, что в таких семьях, казалось, не так строго следили за закусками, которые они ели, и количеством телевизора, который они смотрели, но в основном потому, что в таких местах было проще притворяться, что их жизнь нормальна, даже если на улице припаркованы сотрудники Секретной службы. И все это было прекрасно, за исключением того факта, что их жизнь никогда не была менее нормальной, чем когда они были со мной. Я не мог отделаться от страха, что могу потерять все драгоценное время, которое у меня было с ними до того, как они улетели в гнездо.
"Все в порядке", — сказал Марвин, подойдя к нашему столику. "Туман рассеялся".
Мы вчетвером забрались на заднее сиденье внедорожника, и вскоре уже ехали в темноте по извилистой, усаженной деревьями дороге, пока наша колонна резко не остановилась перед широкой, освещенной прожекторами площадью. Массивная, сияющая фигура, казалось, манила нас сквозь туман. Когда мы поднимались по ступеням, выгнув шеи назад, чтобы полюбоваться зрелищем, я почувствовала, что Саша взял меня за руку. Малия обняла меня за талию.