– Завтра ты как?
– Автобус в десять-десять, – улыбнулся Громовой Камень. – А канцелярия с восьми.
– Понятно, – кивнул Михаил. – Всё успеешь. Давай на боковую тогда?
– Давай, – согласился Громовой Камень.
В самом деле, день был долгим, надо отдохнуть.
Легли, как и вчера. Вытягиваясь под колючим не вытертым одеялом, Громовой Камень поудобнее уложил раненую ногу и мгновенно заснул, ни о чём уже не думая.
Спал он без снов и проснулся на рассвете, как по сигналу. По-фронтовому быстро привёл себя в порядок, попрощался с Михаилом и Росинкой.
– Счастливо оставаться.
– Счастливого пути.
– Удачи тебе, браток.
– Спасибо вам за всё, – и ритуальное: – Вы остаётесь, я ухожу.
Выйдя на крыльцо, он глубоко вдохнул по-утреннему прохладный воздух – всё-таки поздняя в этом году весна, ведь по-русски май уже – и не спеша пошёл по уже знакомой дороге к центру.
«Наше дело солдатское», – сказал Михаил. Всё так, всё правильно. Он – не беглец с Равнины и не дезертир с фронта просвещения, а посланец. На него возложена, говоря высоким штилем, миссия. А по-простому, то боевое задание. Он не беглец, а кутойс – учитель. Интересно, какое племя дало это слово? От скольких племён не осталось ничего, кроме нескольких слов, непонятных имён, необъяснимых обычаев. И как Великая Равнина принимала остатки племён и просто случайно спасшихся одиночек, и они становились шеванезами, так и язык шеванезов – шауни – принял эти слова и имена. И сделал их своими. Как и множество русских слов, и даже английских. И остался собой – шауни.
А вот и канцелярия. Дохромал незаметно. Громовой Камень на секунду остановился перевести дыхание и стал взбираться на крыльцо. Отвык он за зиму в стойбище от ступенек. А всё-таки в городе лучше: сколько вчера, да и сегодня ходил, а ни разу не упал. Так, а что сначала – литер или подъёмные?
Оказалось, что и то, и другое в кассе. Конечно, сначала его немного погоняли по столам и кабинетам, но всё, что надо, он подписал, где положено, зарегистрировался, и вот – все документы и деньги на руках. И здесь он выслушал напутствия и пожелания. Всех поблагодарил, всем пожелал счастливо оставаться. Гичи Вапе не было, да он и не искал. Вчера всё обговорили. Адрес свой Гичи Вапе ему дал, чтоб если что, связаться по-быстрому, а не через Совет. Ну, всё, отрезано, пора в дорогу, а там будь что будет.
И до автовокзала Громовой Камень добрался быстро. Ну, автовокзал – это, конечно, громко сказано. Деревянный домик диспетчерской, кассы, комнаты для водителей и зала ожидания для пассажиров. Всё маленькое, простенькое, но с табличками на шауни, красиво написанным расписанием… Словом, всё, как положено.
Кассирша была метиской. Как и большинство девушек в канцелярии Совета.
– До Кратово, – протянул он ей свой литер.
Она быстро и точно оформила ему билет.
– Уезжаете? – спросила она по-русски, возвращая ему литер.
– Да, – кивнул Громовой Камень, пряча литер в нагрудный карман гимнастёрки.
– Счастливого пути, – вздохнула она и улыбнулась. – Отправка строго по расписанию.
– Спасибо.
Громовой Камень взял и сунул в карман шинели билет, подобрал свой чемодан и пошёл к выходу.
– Фёдор, – позвала по-русски за его спиной кассирша. – Иди, отправка через три минуты.
– Ну, куда иди, куда? – возразил так же по-русски низкий мужской голос. – Пассажиров-то сколько?
– Отправка по расписанию!
– Да на кой расписание? Воздух возить?!
Конца перепалки Громовой Камень не слышал. Автобус, маленький, но чистенький, уже стоял у вокзала, и к нему собирались пассажиры. Вместе с Громовым Камнем их было пятеро. Двое парней в обтрёпанных чёрных куртках и стоптанных сапогах, немолодая, закутанная в шаль с вдовьей каймой женщина и хмурый подросток в кожаной рубашке, леггинсах и мокасинах. Всё новое, крепкое, но без бахромы и вышивки. Чего ж так? В столицу приехал всё-таки, а по-будничному. Или это мать его с собой взяла, чтобы помощь за потерю кормильца получить? Тогда понятно. Деньги просить в праздничном не ходят.
Почти сразу за Громовым Камнем подошёл и водитель.
– Билеты у всех?
Он быстро собрал их билеты, проверил и вернул, прошёл и сел на своё место. Дверь открылась с мягким чмокающим звуком.
– Заходите. Отправка по расписанию.
Громовой Камень пропустил остальных вперёд, сначала поднял и поставил на пол автобуса чемодан, положил палку, а потом уже, подтягиваясь на руках и влез сам. И хоть ему ехать до Кратово, в конец салона не пошёл, сел во втором ряду. Водитель, безразлично поглядывая по сторонам, подождал, пока он уложит чемодан, мешок и палку, плотно сядет, и только тогда стронул машину.