Миссис Шарп. Ваш брат? Ах, вот это кто.
Нора (улыбаясь). Вы как будто удивлены?
Миссис Шарп. Я так беспокоилась, что не могла усидеть дома. Вышла посмотреть, где Сид, и вдруг увидела тележку… Я решила, что это приехал инспектор. И сразу же пошла сюда. Я так волнуюсь!
Нора. А что случилось?
Миссис Шарп. Уж не будете ли вы меня уверять, что ничего не знаете? Сид и Фрэнк ни о чем больше не говорят с тех пор, как Фрэнк ее обнаружил.
Нора. Что обнаружил?
Миссис Шарп. Сорную траву.
Марш (показывая на миску с цветами). У вас она, значит, тоже есть?
Миссис Шарп. Не можем понять, кто донес на нас. Врагов у нас как будто нет.
Марш. Всегда кто-нибудь донесет. Кому же охота рисковать? Каждый дрожит за свой участок.
Миссис Шарп (глядя на желтые цветы). А она ставит их на стол, будто это букет.
Нора. Объясни мне, Эдди, о чем она говорит.
Марш. Дорогая моя, эти красивые цветочки, которые ты собрала, чтобы украсить свой дом, могут принести разорение.
Нора. Эдди!
Марш. Вероятно, ты слышала наши разговоры о сорной траве? Три врага есть у фермера: мороз, град и сорняки…
Миссис Шарп. В прошлом году поле побило градом. Весь урожай пропал. Не получили за него ни доллара. Если и в этом году погибнет урожай, придется все тут бросить.
Марш. Когда такой сорняк обнаружишь у себя в поле, нужно сообщить властям. А если не сделаешь этого, то донесет кто-нибудь из соседей. Тогда присылают инспектора, и если он находит нужным, то заставляет сжечь весь урожай; вот и пропал весь труд за год. Хорошо тому, у кого есть деньжонки в банке, и он может продержаться до следующего года.
Миссис Шарп. У нас всего сто шестьдесят акров. А детей пять душ. Разве тут скопишь что-нибудь?
Марш. Они сейчас там, с инспектором?
Миссис Шарп. Да. Он сегодня утром приехал из Прентиса.
Марш. Это скверно для Фрэнка.
Миссис Шарп. У него меньше едоков, чем у нас. Он может снова пойти в батраки. А вот с нами что будет?
Нора. Как же это он мне ничего не сказал?
Миссис Шарп. Привык, верно, свое горе таить в себе, а вы еще не приучили его поступать иначе.
Нора взглядывает на нее, но, видя, что миссис Шарп находится в крайнем нервном возбуждении, оставляет ее замечание без ответа.
Марш. Надо надеяться на лучшее, миссис Шарп.
Миссис Шарп. Сид говорит, что у нас только один угол поля заражен. Но, может, он это говорит просто так, чтобы меня успокоить? Знаете, какие эти инспектора! Им-то терять нечего. А то, что мы будем голодать всю зиму, до этого им дела нет. (Она всхлипывает, и крупные слезы текут по ее щекам.)
Нора. Не плачьте, не плачьте, миссис Шарп. Может быть, все еще и уладится.
Марш. Они не уничтожат урожая, если он не будет безнадежно плох. За ними многие наблюдают. И агент по продаже машин и ссудный банк…
Миссис Шарп. И град побивает урожай, и морозы его уничтожают, чуть только начинаешь на него рассчитывать, и сорняки… Нет, я уж больше не выдержу. Если мы и этого урожая лишимся, мы уедем… Я заставлю Сида все продать и вернуться на родину. Откроем где-нибудь небольшой магазин. С самого начала я этого хотела, но у Сида лежит сердце к сельскому хозяйству…
Нора. Теперь вы уже не сможете уехать. Не будете вы счастливы со своим небольшим магазином… Там, в Англии, всегда от кого-нибудь зависишь. А здесь — это ваша земля. В Англии так не будет. Когда вы выходите из дому и видите растущую пшеницу, разве вы не гордитесь тем, что она ваша?..
Миссис Шарп. Вы себе представить не можете, что мне здесь пришлось пережить. Когда я детей рожала, только раз у меня был доктор. А то один Сид помогал, словно я животное. И зачем только мы сюда приехали!
Нора. Как вы можете так говорить! Дети у вас крепкие и здоровые. Скоро они смогут помогать вам. Здесь вы создали для них такие возможности, каких в Англии никогда бы не было.
Миссис Шарп. Для них-то хорошо, конечно. Им будет легче. Это я знаю. Но нам с Сидом приходится за это расплачиваться.
Нора. Вы здесь первые. Это тяжкий труд — освоение новой земли. И, может, другие будут пожинать плоды. Но те, кто приходит первыми, получают такую награду, о которой те, кто является потом, и мечтать не могут.
Марш. Она права, миссис Шарп. Никогда не забуду, что я почувствовал, когда увидел на своем поле первые всходы и подумал, что от сотворения мира на этой земле еще не росла пшеница. Нет, я ни за что на свете не вернулся бы в Англию. Там я дышать бы не мог…