– Какие бочки? – переспросил Василий Иванович. – А, эти? Эти для воды. Вода у нас привозная.
Надо же! Димка даже не представлял себе, что где-то люди еще так живут, без воды, вернее, с привозной водой. Наверное, так жили тут и сто, и двести лет назад.
– А колодцев почему нет? – задал он очередной вопрос.
– Слышал такое понятие – вечная мерзлота? Вот потому и колодцев нет, – получил он ответ.
«Ух ты! Вечная мерзлота!» – восхитился Димка.
Пока они шли, воздух посветлел, туман поднялся, и за рекой, над тайгой, как на экране кинотеатра, появились горы. Сначала они были видны наполовину, словно их обрезали ножницами, но скоро обнажились и зубчатые, убеленные снегом вершины. Лишь самые высокие из них продолжали кутаться в облаках. Димка даже замедлил шаг, словно загипнотизированный этим видением. А еще был запах – совершенно незнакомый ему запах, – может быть, тайги, а может, этих горных снегов. Но Димке чудилось, будто это запах самих приключений.
– Ваши сейчас где-то там, – кивнул в сторону гор Василий Иванович.
– В снегу?! – пораженно воскликнул Димка.
– Да нет, пониже, – лениво хмыкнул провожатый.
«А было бы классно, – подумал Димка, – побывать на тех снежных вершинах! Забраться на самый высоченный пик и сфотаться на нем. Но так, чтобы не свалиться».
Дома и деревянные тротуары кончились, и какое-то время дорога пробиралась по лесу. Но вот рядом с дорогой встал высокий дощатый забор. Через приоткрытые ворота вслед за своим предводителем Димка прошел внутрь. Тут как бы продолжался лес, но среди высоких елей и лиственниц размещалось несколько бревенчатых домиков. Димка поглядел во все стороны, но вертолетов не увидел. Да и как бы они тут взлетали, среди деревьев?
Обстучав сапоги о ступеньки крыльца, Василий Иванович вошел в один из домиков. Димка не отставал.
– Здоро́во, Петрович, – пожал «пират» руку крупному лохматому мужчине, сидевшему за столом возле помигивавшей огоньками радиостанции. – Вот клиента тебе привел. Его надо бы к Шмырёву забросить.
– Здоро́во, – отозвался лохматый мужчина. – Заявка есть? – взглянул он на Димку, с интересом разглядывавшего рацию. В следующую секунду мужчина кашлянул и громко заговорил в зажатый в кулаке черный микрофон: – «Соболь», «Соболь», я «Центральный», прием!
«Заявка»… Димка ощутил себя так же, как этой ночью на пустой станции, когда его никто не встретил. Он растерянно посмотрел на Василия Ивановича.
– «Соболь», слышу тебя хорошо, – продолжал говорить по связи Петрович. – Здоро́во, Алексей, как у вас погода? Прием. Понял, понял. Низкая облачность, низкая облачность. Значит, ждем до двенадцати, до двенадцати, прием. Без заявки не возьмем, – снова мимолетно взглянул он на «клиента».
– Петрович, Шмырёв же договаривался, что вы одного рабочего закинете, – вступился за своего подопечного Василий Иванович.
– Шмырёв? Вот пусть Шмырёв и закидывает. С кем он договаривался? Всё, «Соболь», до связи, – закончил Петрович разговор по рации.
В эту минуту из соседней комнаты в радиорубку вошел мужчина в синем спортивном костюме, с гладкой, без единого волоска, головой и острым выбритым подбородком.
– К Шмырёву? – спросил он начальственным тоном у Василия Ивановича.
– К Шмырёву! – поспешил подтвердить Димка. – Григорию Борисовичу.
– У нас будет грузовой рейс на Буруниху. Одного человека можем взять.
Он без улыбки, но явно насмешливо окинул взглядом подростка, который даже рюкзака с плеч не снял.
– И это для тебя, парень, единственный шанс, – прибавил он равнодушно. – Не улетишь – твоя проблема. Съемочным рейсом я тебя забросить не смогу: полный борт аппаратуры.
– Когда вылет? – деловито осведомился Василий Иванович.
– А кто его знает? Полетим, как только облачность поднимется. Может, через час, может, после полудня, а может, и завтра. Ему же на Буруниху? – снова обратился лысый командир к Димкиному провожатому.
– На Буруниху, – подтвердил тот, – к Шмырёву.
– Шмырёв, я слышал, на днях перебрался на новый участок. Под гольцами[1] работают.
– Может, меня надо туда? – с беспокойством спросил Димка.
– Может, и туда. Мы там тоже будем подсаживаться.
Василий Иванович потер свой щетинистый подбородок:
– Дак это точно?
– А кто его знает? Нам Шмырёв не докладывает. На связь он выходит редко. Вроде бы связывается иногда по «Карату»[2] с базой на Бурунихе, где нормальная рация. А может, и «Карата» у него никакого нет.
– Что же мне делать? – спросил Димка у Василия Ивановича, когда они вышли из домика.
1