Гитлеровцы развернули наступление на Юге. Как мы потом узнали из захваченных в немецком штабе документов, своему плану наступления на Кавказ они дали условное название «Эдельвейс», по имени горного альпийского цветка. Группе армий, осуществлявшей этот план, предписывалось окружить и уничтожить советские войска между Доном и Кубанью, затем обойти с востока и запада Главный Кавказский хребет, форсировать его перевалы с севера и к 15 августа захватить Новороссийск, а к 25 сентября — Баку. Нам стало известно выступление Гитлера в штабе группы армий «Юг» 1 июня 1942 года. «Моя основная мысль, — изрек он тогда, — занять область Кавказа, возможно основательно разбив русские силы… Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну…»
Итак, Кавказ получил решающую роль в стратегических замыслах врага. Ободренные летними успехами, гитлеровцы словно забыли о разгроме под Москвой и уверенно двигались на юг, предвкушая новые победы и завоевания. Они стянули на юг войска, во много раз превосходившие нас по численности и в технике.
Но, приступив к осуществлению плана «Эдельвейс» и захватив Краснодар, фашисты не смогли окружить и уничтожить оборонявшиеся там войска, как они замышляли, а, наоборот, понесли огромный урон. Споткнулись они и на пути к нефтеносным районам далеко от Баку. Новороссийск они намеревались взять с ходу, но ввязались в многодневные напряженные бои и только 10 сентября ценой больших жертв захватили город. Наши части укрепились восточнее, на рубеже цементные заводы — балка Адамовича — гора Долгая, сковывая врага. Город и порт просматривались с этого рубежа. Весь район контролировали и держали под ударом наши артиллеристы.
Немцы могли поправить свои дела, если бы их частям, наступавшим в горах, удалось прорваться к морю. К этому они и стремились теперь. Мы уже знали, что фашистская группировка, прорвав оборону 216–й Стрелковой дивизии, движется на станицу Шапсугскую, чтобы выйти затем на Геленджик. В дальнейшем противник намеревался развить наступление вдоль побережья и соединиться со своими 57–м танковым и 44–м армейским корпусами, которые пробивались к Туапсе с севера.
— Видимо, пришла наша пора, — сказал Кравченко, когда мы отправились с ним на КП армии.
Командный пункт находился близ станицы Шапсугской, на высоте, поросшей густым лесом. Мы оставили машину у подножия горы и в сопровождении встретившего нас офицера связи крутой тропинкой пошли вверх по склону.
Пахло прелой листвой, щебетали птицы, и только черные воронки от снарядов и бомб, зияющие среди зарослей, напоминали о том, что здесь фронт. Выйдя на полянку у вершины горы, около замаскированного зеленью блиндажа мы увидели группу офицеров.
Среди них были командующий армией генерал А. А. Гречко и член Военного совета полковой комиссар Е. Е. Мальцев.
Командующий пригласил нас в блиндаж. По крутым ступенькам мы спустились вниз, под толстый накат из бревен. Повеяло прохладой, почувствовался запах смолы. Мы присели на табуретках у врытого в землю столика. Кравченко доложил о состоянии бригады. Генерал спросил, сколько времени потребуется для приведения ее в полную боевую готовность.
— К назначенному сроку — двадцать шестому сентября — будем готовы, — ответил комбриг.
Генерал помолчал. Как бы прикидывая что — то в уме, твердо сказал:
— Нет, пять дней слишком много. Надо выступать через два дня — двадцать третьего! Медлить нельзя.
Поднявшись из — за стола, он подошел к карте, висевшей на стене. На ней был обозначен черный клин, устремленный к побережью Черного моря. Клещами охватили его две красные стрелы. Черный клин уже был реальностью: фашисты, укрываясь в горах и лесах, врезались в нашу оборону севернее Шапсугской. Красные стрелы — пока только замысел: взять врага в клещи и уничтожить.
Командарм поставил 83–й бригаде задачу — во взаимодействии с 255–й бригадой уничтожить противника, вклинившегося в полосу обороны 216–й стрелковой дивизии. Мы должны были нанести удар по правому флангу вражеского клина под самое его основание, 255–я бригада — по левому.
Вернувшись в свой лагерь, мы потребовали от командиров подразделений усилить маскировку. Под вечер, оцепив район, где располагался штаб бригады, собрали на поляне командиров и военкомов батальонов, дивизионов и отдельных рот.
Вечер был тихий и теплый. Южное солнце, опустившись за лес, золотило поредевшие кроны деревьев. Командиры и политработники, уже знавшие, что скоро в бой, были возбуждены и с нетерпением посматривали на комбрига. Кравченко стал у края поляны — подтянутый, строгий — и медленно, чеканя слова, прочитал боевой приказ Военного совета армии о предстоящем наступлении, затем поставил задачи батальонам. На правом фланге бригады должен был наступать 144–й батальон, левее — 305–й, во втором эшелоне — 16–й.