Ответов Габриель не находил. Что-то, наверное, могли бы рассказать нападавшие. Но для этого нужно было поймать хотя бы одного из них живьем и в сознании. Пока такой возможности не представилось. Беглые зэки были столь свирепы и агрессивны, что не оставляли выбора: любо полное отключение, либо смерть.
Будто читая его мысли, на сканере засветились две красные точки. По тому, как они двигались, Габриель понял, что они не являются людьми. Более того, эти были скорее искусственными, созданными из органического вещества и металла. Габриель потянулся за прислоненным к стене плазменным ружьем. Эти твари не шибко проворны, но довольно настойчивы. Значит, их тоже придется бить на поражение.
Священник перезарядил ружье и приготовился стрелять. Взгляд его был прикован к монитору, на котором выплясывали красные точки. Они прыгали из стороны в сторону, прятались, появлялись снова, возможно, пытаясь уйти от наблюдения. А потом…
Священник-следователь опустил ружье, положил его на колени и с удивлением воззрился на монитор. Точки были всё еще там, но вели себя как-то странно, словно передумали нападать и сменили направление. Через мгновение обе они перестали мигать и исчезли. Священник-следователь вздохнул и опустил прибор.
«Где носит этого чертового спута?» – пришла на ум усталая мысль. Он обернулся посмотреть, не возвращается ли попутчик, и тут острая боль пронзила плечо. Габриель вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли. Прежде чем он успел разглядеть нападающего, что-то ощутимо ударило в спину.
Священник выдохнул со всхлипом, застыл на мгновение с открытым ртом и мешком повалился на землю.
Пересадка была не самой приятной. Грязный салон транспортного судна, в котором им предстояло теперь лететь, вызвал неприязнь сразу, стоило только зайти внутрь. Разбросанный мусор, словно сюда опрокинули помойный контейнер, пьяные лица – всё это не вызывало никаких чувств, кроме брезгливости. До кучи, через ряд от них сидел зеленый чешуйчатый пришелец с корзиной. От корзины шел такой духан, словно в ней кто-то умер неделю назад. Сам хозяин корзины тоже выглядел как минимум странно: три ноги, два весьма своеобразных лица… про количество других частей тела Исаак постарался не думать – и без того тошно.
Он бросил взгляд на спинку переднего сиденья, потом закрыл глаза и ухмыльнулся. Ничего смешного в том, что он увидел, не было, как и причины для возбуждения. Просто именно так Исаак воспринимал всю иронию ситуации. Все годы его работы в Церкви Света, а их накапало уже немало, рыжий мечтал лишь об одном: покинуть Землю и отправиться куда-то подальше, где можно было бы открыть собственный бизнес. Например, какой-нибудь миленький бар-казино с фейс-контролем или бордель с танцовщицами в монашеских рясах.
Сейчас мечта начинала сбываться. Во всяком случае, он находился за пределами Земли и был свободен, как птица. Но именно теперь, когда перед ним открывался веер возможностей, ему отчего-то хотелось вернуться в свою комнату, забраться под теплое одеяло и забыть об этом ужасном путешествии.
Исаак закрыл глаза и вспомнил вид из окна своей второй спальни: ухоженный сад, далекие горы и пруд, – затем он увидел статуи из белого мрамора и величественные залы Библиотек… А еще через мгновение видения рассыпались, напоминая о том, что спальня вместе с домом, теплым одеялом и видом из окна осталась на Земле. Вместо ласкающих видений в голову вломился голос, который Исаак запомнил уже до такой степени, что слышал его во сне, а вернее, в ночных кошмарах:
– Ты знаешь, что в этой корзине Одрианский серебристый кот? – сообщил надоедливый попутчик.
Исаак открыл глаза, растеряв остатки сладостных земных воспоминаний, и снова посмотрел на корзину.
– Силицианцы очень любят Одрианских серебристых котов, – оживился Антрацит, видя, что подопечный не спит. – Это их самые любимые домашние животные, и неслучайно, потому что этим созданиям не нужно ни воды, ни пищи, они понимают все языки и всего за несколько минут могут подстроиться под поведение своего хозяина. Конечно, есть один недостаток – их запах иногда труднопереносим.
– Да уж, это точно, – Исаак скривился; казалось, мерзкая вонь проникла в слюну, скопилась комком на кончике языка. Священник поморщился и сплюнул прямо на пол.