Спут продолжал бубнить, демонстрируя свои выдающие познания о планете, название которой Исаак только что услышал впервые в жизни. Интересно, что еще он пропустил тогда на совете? Рыжий напряг память, так что в голове заскрипело, но ничего путного припомнить так и не смог.
— Понимаешь, — ворвался в мысли голос спута, — если мы не опоздаем ни на одну пересадку, то должны прибыть туда ровно через две недели, хотя я оставляю погрешность в два дня на случай непредвиденных обстоятельств, поломок и неурядиц. Ведь мы путешествуем по территориям федеральных властей.
Исаак недобро взглянул на пришельца.
— А ты зачем туда летишь?
— О, я рад, что ты спросил меня об этом, — оживился Антрацит. — Я буду фиксировать все, что связанно с твоим заданием. Между прочим, я первый в нашей семье, кто стал регистратором. Это большая честь и огромная ответственность для меня.
— Так ты хочешь сказать, что спуты занимаются еще чем-то кроме сбора информации?
— Конечно, — кивнул пришелец. — Наше общество такое же, как любое другое. Задачи разные, и спуты занимаются разнообразными вещами. Согласно специализации, как у вас.
— А твоя семья? — Исааку и впрямь стало любопытно.
— Вот уже двести два года мы чистим дренажные системы.
— Чего?
— Да-да, мы специализируемся на подземных дренажах. Но мой отец заставил нас выучиться и на другие специальности. Поэтому теперь мы также делаем поверхностные дренажи, дренажи космических станций.
— Если вы занимаетесь всеми этими дренажами, то что ты здесь делаешь?
— О нет, брат Исаак, — покачал головой Антрацит. — Дренажами занимаются мои братья. Я — другое дело. Мне всегда хотелось быть регистратором.
— А мне всегда хотелось стать главным дегустатором пивных производителей межгалактической федерации, — хмыкнул Исаак. — Только, знаешь ли, не вышло.
— А у меня вышло, — гордо вскинул голову спут. — Когда я достиг возраста, позволяющего мне стать регистратором, я подал заявление в специальное училище. Но мое заявление не приняли. Поэтому я в течение десяти лет самостоятельно фиксировал все то, что делала моя семья. Один из моих отчетов об отводе кислотных растворов из зоны грузового отсека, отделенного металлической перегородкой, на космических кораблях класса «Д», которые используются для обработки поверхности…
— Что? — перебил Исаак.
— А, старые корабли, используемые как жилые корпуса, и…
— Ладно, — отмахнулся священник. — Я понял.
— В общем, — упростил объяснение Антрацит, — один из моих отчетов был замечен должностным лицом, занимающимся регистрацией данных. В то время у них как раз появились вакансии, и так как кандидатов было недостаточно, одно место предложили мне. Я закончил обучение в прошлом месяце и теперь получил первое задание.
— Меня? — спросил Исаак.
— Да, ты — мое первое задание, — похвастался Антрацит.
Рыжий откинулся на спинку. От таких новостей впору было взвыть. Вот оно, самое страшное наказание, которое мог назначить ему совет. Пролететь миллионы световых лет на другой конец галактики, на сомнительную планетку, где, если верить словам спута, нет ни черта кроме голых скал… Да еще в компании новичка-регистратора. Да каждому ребенку известно, что хуже спута может быть только начинающий спут.
Исаак закусил губу и тихонько заскулил. Лучше бы его оставили в тюрьме. Рыжий закрыл глаза, перед внутренним взором возникла одиночная камера.
«Ты, дятел! Я тебя убью, понял? — всплыл грубый голос из глубин памяти. — Сегодня же на прогулке. Это будет последнее, что ты сожрал в своей поганой жизни!»
Исаак открыл глаза и тряхнул головой. Нет, пожалуй, в тюрьму возвращаться не стоит. Он посмотрел на спута. Маленький пришелец глядел на него с пониманием. Священник попытался изобразить улыбку, но вместо этого получилась гримаса.
— Что за имя такое, Антрацит? — недовольно поинтересовался он.
— О, видишь ли, перед тем как отправиться на задание, каждый регистратор должен досконально изучить тот народ, который он будет сопровождать. Регистратор обязан знать как можно больше о народе, его культуре, языке и традициях. В конце концов он должен взять себе внешнее имя, которое бы наиболее точно соответствовало выбранному народу. И это должно быть не просто имя, ему следует отражать нечто очень важное или лучшее в своей категории, чтобы представители данного народа могли с легкостью его запомнить. А все потому, что наши настоящие имена слишком сложны как в произношении, так и в написании.
— И чем же черный цвет такой запоминающийся? — не понял Исаак.