Мы предлагаем читателю пройти весь путь в два этапа. В первой части будут приведены конкретные источники, некоторые – с иллюстрациями, и это позволит ответить на три вопроса: кто считал Землю плоской и почему? Что было известно в научной среде средневековья, а затем – в эпоху между Колумбом и Галилеем? Какие научные знания распространились за пределами эрудированных кругов? Ученых, школы, религиозные учреждения, научные труды, со времен античной Греции защищавшие идею плоской Земли, можно пересчитать по пальцам одной руки, сказав при этом, что, по крайней мере, после Платона и Аристотеля Земля перестала быть плоской. Какие именно утверждения из области космографии существовали на закате античности или в арабо-мусульманском мире? А какие перекочевали в латинское средневековье? Какую ценность они представляют как ориентир, авторитетный с научной с точки зрения и значимый в глазах образованных людей, – и каков их охват? Мы также рассмотрим, в каком виде картина земной сферичности распространялась на Западе на протяжении всего средневековья и как она развивалась. Мы не предлагаем исчерпывающий исторический обзор теорий формы Земли и тем более – историю астрономии или географии. Наша работа – не исследовательская (в этом направлении есть другие весьма содержательные труды): нам бы скорее хотелось ответить на поставленные выше вопросы и опровергнуть некоторые штампы («греческие теории были забыты», «над знанием довлело библейское ви́дение») показательными примерами теорий, уровней знания (знание академическое или более широкое) и способов его распространения. То есть вопреки всему, что нет-нет да можно прочесть, мы собираемся показать, что наследие Греции не было утрачено, астрономия продолжила формироваться на греческих основах, дополненная вкладом арабской мысли и наблюдениями европейцев, что учение о сферичности было официальной доктриной, преподававшейся в университетах, что оно не осуждалось Церковью и, наконец, что соответствующие понятия выходили за пределы университетских стен и ими пользовались, например, мореплаватели.
Во второй части мы отслеживаем авторов мифа – в целом достаточно молодого, – который приписывает веру в плоскую Землю средневековью. Мы пытаемся выяснить, какими соображениями они могли руководствоваться и каких идеологических рамок придерживались. В качестве ответа мы вновь представим источники, которые не рассматривают ни Рассел, ни Патрик Готье-Дальшé, и проиллюстрируем свой рассказ фрагментами из текстов. Попутно возникает еще один вопрос: почему мы так дорожим этим мифом? Отвечая на него, мы попытаемся снабдить читателей, преподавателей, популяризаторов средствами, позволяющими под более широким углом рассмотреть расхожие заблуждения дня сегодняшнего, когда все ощутимее заявляют о себе такие спорные понятия, как «постправда», «альтернативная правда» или «альтернативные факты».
В начале этой книги мы считаем необходимым отметить следующее: авторы появившегося около десяти лет назад коллективного труда «Галилей в застенке и другие мифы о науке и религии» (Galileo Goes to Jail and Other Myths about Science and Religion) рассмотрели ряд мифов, отражающих «конфликт науки и религии», каким Джон Уильям Дрейпер и Эндрю Диксон Уайт в свое время представили его в США (см. часть II, гл. 3). Многие мифы выбраны справедливо, некоторые – с натяжкой, а их трактовка отличается тенденциозностью: появление этой публикации, выпущенной издательством Гарвардского университета при поддержке американского Фонда Джона Темплтона, по всей видимости, преследует иную цель, нежели восстановление научной истины. По мнению Гийома Лекуантра7, этот фонд пытается «размыть правомерные эпистемологические границы между религией и наукой» и продвигает идею их примирения, что совершенно не соответствует цели предлагаемой работы. Мы не занимаемся изучением, безусловно, крайне сложных отношений религии в целом или отдельных ее ветвей и науки, никого и ничто не пытаемся «реабилитировать». Но среди мифов, связанных с представлением о плоской Земле, есть и такой, который говорит о сопротивлении церкви: наше намерение интерпретировать его в научном ключе не имеет ничего общего с прозелитизмом. Для нас очевидно, что были периоды, когда религия препятствовала научной деятельности, которая в другие времена находила, в свою очередь, способы развиваться в ее тени: эта проблематика заслуживает отдельного изучения и не является предметом нашей книги. Очевидно также, что религиозность ученого, как и его атеизм, не является залогом научной ценности его исследований. Мы попробуем показать, что не следует доверять идеологическим конструкциям, задействованным при пересмотре истории науки.