Началось с бильярда. Люблю бильярд, это молодость моя, а много ли мы ее за работой видели? Хозяйство на плечах, день-деньской крутишься, как муха в кипятке, а когда вечер посвободней выпадет, хочется по-человечески отдохнуть, культурно. Шары погонять, за пивком с тараночкой посидеть — что рабочему человеку надо? Так Сластион на одном краю села живет, а я на другом. Пойдешь к нему, бывало, чтоб в клуб позвать, — только-только ушел, говорит жена. Где его искать? Вот и пропал вечер. Как-то он мне говорит:
— А будь у меня дома телефон, мы бы могли действовать согласованно.
Я тогда промолчал, потому что АТС у нас хоть и колхозная, а с номерами туго: служб в села много, да и каждому специалисту телефон нужен. Промолчал я, значит, но заноза в мозгу засела. В бильярд-то мне поиграть не с кем, — так, чтобы та моем уровне. Вот и говорю связистам, говорю и сам к себе прислушиваюсь, будто это не я, а кто-то другой моим голосом:
— Как это так, товарищи, получается, что на квартире у бригадира строительной бригады до сих пор телефона нет? Фронт строительных работ ширится, а отсутствие телефона у Йосипа Македоновича задерживает наш рост.
Говорю это и сам себе удивляюсь, а он рядом стоит, глядит на меня черными своими глазищами и не моргнет. Провели ему связисты телефон, хоть и пришлось за колхозный счет немало столбов поставить. Звонит вечером:
— Кто это?
— А вам кого нужно? — спрашиваю.
— Председателя колхоза.
— Я слушаю.
— Сластион на собственном проводе. Вы уже ужинали?
— Да нет, собираемся.
— А мы поужинали. Есть предложение завтра с семьями выехать на природу и отметить новый этап телефонизации села. Поддерживаете авторитетно наше предложение?
— Было б с чем ехать, — отвечаю: вижу, что не отстанет.
— Продовольственный план уже составлен, и моя половина его успешно реализует.
И начал перечислять, сколько чего наварено и нажарено.
А поесть я мастак. Было это поздней весной. Сев прошел, а сенокос еще на пятки не садится. Даю согласие. Поехали мы на природу раз, второй, потом отправились в цирк и по магазинам столичным. А вскоре так семьями сошлись, что водой, не разольешь. Жинка его отменно готовила. Пирожков напечет или холодца сварит — ешь, ешь, уже и не можешь, а все ешь. А Сластион каждое мое слово на лету ловит, поддакивает. Потом выбрал момент и говорит: если моя жена так вкусно готовит, разве ей в бригаде место, на бураках? Муж у нее на руководящей работе, человек должностной, а в колхозной столовой повар нужен. Повар в столовую, действительно, нужен, твоя правда, думаю, но последнее это дело — молодку из бригады забирать, мало ли женщин, которые весь свой век на фермах проработали, теперь здоровье их пошатнулось, и им нужна работа полегче… Пироги Сластионихи у меня в горле так и застряли, не продыхнуть. Да не выплюнешь: ем, нахваливаю и снова ем. Я так считаю, что твердости мне не хватило тогда, чтоб ко всем чертям послать его вместе с этими пирожками. А он воспользовался моей слабинкой. Это получалось у него — человека будто насквозь видел. Теперь и у нас, и в районе про него говорят — демагог, а тогда, признаюсь, любовались и восхищались! Как только собрание, Сластион на трибуне, об успехах бригады с горящими глазами рассказывает, колхозное руководство похваливает, да чуток и покритикует, без этого нельзя. В армии он сдал экзамены за восемь классов, а у нас записался в вечернюю школу и через два года аттестат получил, документы в сельскохозяйственную академию на заочное отделение подал. Мы видим, растет человек. А растет — значит, и поднимать надо. Да только не учли, что у каждого человека свой потолок есть. У одного он выше, у другого — ниже, это от характера и таланта зависит. Но если человека выше, чем его способности позволяют, поднять, он от земли отрывается, и тогда уж с ним всякое случиться может. Опасным такой человек становится для окружающей среды.
Ввели у нас по штатному расписанию новую должность — инженер-строитель. А специалистов такого профиля нет. Звоню в район: дали ставку, дайте и человека. Опирайтесь на местные кадры, отвечают. Гоняем мы как-то шары. Сластион проиграл, настроение у меня поднялось. Разбиваю снова — два в лузу. Прямо петь хочется. И в колхозе дела в эти дни ладились. Сластион, конечно, поджидал такой момент.
— Есть кандидатура на инженера-строителя. Проверенный товарищ.
— Кто?
— Йосип Македонович Сластион…