После "Хрустальной ночи" на еврейское население Германии наложили гигантский коллективный штраф - миллард марок. Каждого еврея обязали за свой счет восстановить поврежденный дом; если же здание было застраховано, эти деньги страховая компания выплачивала не хозяину, а в государственую казну. Еврейских детей изгнали из общих учебных заведений; запретили евреям посещать театры и культурные центры, в парках они могли сидеть только на отведенных для них скамейках, в общественном транспорте им отводились отдельные места. 20 000 евреев - в основном из состоятельных слоев населения - были отправлены в концентрационные лагеря, и несколько сот из них погибли в дороге.
Многие понимали, что надо бежать, и нацисты оказывали постоянный нажим, чтобы принудить евреев к эмиграции. После захвата Австрии открыли в Вене специальную организацию: еврей входил в ее помещение обладателем денег и имущества, а выходил оттуда нищим, с разрешением на выезд. Двери из страны были еще открыты, но положение становилось катастрофическим: выезжать разрешали, однако въехать было некуда.
Англичане установили в Палестине ограниченную норму для новых репатриантов. В США впускали не более 30 000 человек в год. Бразилия, Уругвай и Аргентина закрыли свои границы, и лишь кое-кому удавалось за большие деньги купить у консулов этих стран транзитные визы, чтобы остаться там нелегально. В газетах Германии даже печатали объявления, к кому обратиться за посредничеством, сколько стоит, к примеру, виза в Уругвай или Парагвай. Ловкие немцы фрахтовали корабли на деньги беженцев, чтобы вывозить евреев в Латинскую Америку; порой это у них получалось, а иногда корабли бродили из порта в порт, из страны в страну и возвращались обратно в Германию.
Был еще один путь - в Шанхай. Немецкими марками можно было оплатить железнодорожный билет от Вены до Владивостока; Советский Союз разрешал это ради получения валюты, и 18 000 евреев успели выехать в Китай до конца 1939 года. Х. Вейцман говорил в то время, что мир разделился на два лагеря: одни страны желали избавиться от своих евреев, а другие не хотели их принимать.
3
Этого человека звали Ицхак Симкин. Он родился в Одессе, в 1921 году приехал в Эрец Исраэль, закончил тель-авивскую гимназию, учился во Франции, открыл в Хайфе мастерскую по изготовлению электроприборов. Симкин проявил себя во многих областях: десятки патентов, новые способы диеты, предложения, связанные с обороной страны. Это были оригинальные, нестандартные идеи, и когда впоследствии стала известна его попытка покушения на Гитлера, все вокруг говорили: "Это так похоже на Симкина!"
Март 1938 года. Германская армия вошла в Австрию, без сопротивления заняла всю страну, и ликующая Вена встретила Гитлера восторженными приветствиями. Сразу же начались преследования евреев: грабили их дома и магазины, забирали деньги и имущество, заставляли убирать улицы под улюлюканье толпы. В Вене прошла волна самоубийств: не выдержав издевательств, евреи убивали не только себя, но и свои семьи. В отличие от многих, Симкин догадался: Австрия - это только начало. "Я понял, -говорил он, - что это обойдется евреям в миллионы жертв. Я знал, что с убийством Гитлера трагедия будет предотвращена".
Симкин видел фотографии фюрера в открытых машинах на улицах городов и понимал, что для ликвидации Гитлера достаточно одной гранаты. Ему было 34 года, когда он решил повернуть колесо истории, и для этой цели выбрал надежных юношей: их звали Давид, Арье и Йосеф. Давид был без левой руки, и Симкин надумал сделать тайник в его протезе. Они тренировались в укромных местах и научились почти мгновенно доставать гранату из протеза и кидать в движущуюся цель. "Нам было ясно, - рассказывал Симкин, - тот, кто бросит гранату, не сможет скрыться. Я подчеркиваю: мы были готовы к этому и даже хотели, чтобы так произошло. Пусть весь мир узнает, что Гитлера убили ребята из Эрец Исраэль".
В ноябре 1938 года в Германии и Австрии начались погромы "Хрустальной ночи", и Симкин сказал с горечью: "Я опоздал". Теперь он искал иные пути, и раньше многих догадался, что после захвата Австрии следующей на очереди будет Чехословакия. В феврале 1939 года Симкин выехал в Бейрут с пистолетом и двумя гранатами; там он достал поддельный ливанский паспорт и на грузовом корабле приплыл в Европу. В начале марта он был уже в Чехословакии и ждал развития событий, которые предугадал.
15 марта 1939 года чехи прощались с независимостью своего государства. Это был пасмурный и холодный день в Праге; сотни жителей столпились на главной улице города, у многих на глазах были слезы. Ицхак Симкин рассказывал: "Я надел дождевик с прорезью в правом кармане, чтобы можно было незаметно сдернуть предохранитель гранаты. Вторую гранату засунул в карман брюк и встал на главной улице Праги, в том месте, которое выбрал заранее. Старался соблюдать хладнокровие, но это было трудно; я надеялся увидеть Гитлера, стоящего во весь рост в открытой машине".
Закричали: "Он едет!" Послышались возгласы немцев: "Хайль Гитлер!" Симкин снял предохранитель с гранаты, и мимо него с шумом пронеслись по улице пять закрытых "Мерседесов". Гитлер проехал в одной из машин, покушение не состоялось, колесо истории повернуть не удалось.
Предвоенную атмосферу в европейских странах отличал накал ненависти, страх и отчаяние, безуспешные попытки евреев спрятаться, убежать, защитить себя и детей, пересидеть в укрытии страшное время. Мир был занят своими проблемами; правители Англии и Франции взяли курс на "умиротворение" Гитлера, чтобы избежать очередной войны, - судьба немецких евреев мало кого волновала в те годы.
В июле 1938 года по инициативе президента США Ф. Д. Рузвельта открылась конференция по еврейскому вопросу. Швейцарские власти не разрешили провести ее на своей территории, и конференция состоялась во французском городке Эвиане. Представители 32 стран решали вопрос: что делать с евреями Германии? Англичане согласились приехать в Эвиан при условии, что от них не потребуют распахнуть ворота в Палестину. В Польше было более трех миллионов евреев; польское правительство искало пути к их расселению на острове Мадагаскар, в странах Африки и Южной Америки, однако конференция в Эвиане отказалась рассматривать судьбу еврейского населения Польши.
Представители 32 стран выразили сочувствие евреям Германии и тут же привели причины, по которым они не могут их принять. Франция, Голландия, Бельгия: мы уже приняли беженцев, с нас достаточно. Польша и Румыния: у нас и так много евреев, заберите наши излишки. Австралия, гигантский, малонаселенный континент: в стране нет расовой проблемы, и мы не хотим ее создавать, так как появление беженцев-евреев вызовет вспышку антисемитизма. Англия: в огромной Британской империи нет места для размещения большого количества беженцев. Отказали все страны, лишь представитель Доминиканской республики торжественно заявил, что они готовы принять до 100 000 евреев. Эта маленькая страна в Карибском море прославилась своей гуманностью, но началась мировая война, и туда попали лишь несколько тысяч беженцев.
На конференции в Эвиане присутствовала Г. Меир, "еврейский наблюдатель из Палестины". "Страшное это было дело - сидеть в роскошном зале и слушать, как делегаты 32 стран поочередно объясняют, что они хотели бы принять значительное число беженцев, но, к несчастью, не в состоянии этого сделать. Человек, не переживший этого, не сможет понять, что я испытывала в Эвиане, - смесь горя, ярости, разочарования и ужаса. Там я поняла: если народ слаб, то, как ни справедливы его требования, этого всё равно мало. В Эвиане дело так и закончилось пустыми фразами, но перед отъездом я устроила пресс-конференцию... "Только одно хочу увидеть, прежде чем умру, - сказала я журналистам, - чтобы мой народ больше не нуждался в выражениях сочувствия"."