К концу 1945 года положение в Европе стабилизировалось, и следовало искать иные пути; возле границ создавали пункты по сбору беженцев, которых переводили ночами из одной страны в другую. Среди них были и дети-сироты; их разыскивали по детским домам и монастырям, свозили на сборные пункты и вели дальше проторенными, безопасными путями. Летом 1946 года - после погрома в Кельце - представители организации "Бриха" договорились с польскими властями, и те открыли пропускные пункты на границе с Чехословакией. Чешские власти предоставляли специальные поезда, которые перебрасывали беженцев к австрийской границе, а затем они попадали в лагеря для перемещенных лиц в американской зоне оккупации Австрии.
Советское командование докладывало в Москву: "Из Польши через территорию Чехословакии и советскую зону Австрии начался транзит евреев, направляющихся в Палестину. Всего должно проследовать в Палестину 200 000 евреев."
4
По окончании той войны Москва разрешила выехать на родину полякам и евреям, обладавшим польским гражданством до сентября 1939 года, когда Советский Союз и Германия поделили между собой Польшу. С 1945 года начался разрешенный выезд из СССР, которым воспользовались советские евреи для нелегального бегства из страны. Устраивали фиктивные браки с польскими евреями. Платили взятки чиновникам, чтобы вписали в выездные документы. Переклеивали фотографии на паспортах. Пользовались услугами контрабандистов при переходе границы, чтобы попасть в Польшу, а оттуда отправиться в Эрец Исраэль.
Посланцы организации "Бриха" нелегально переходили границу и разъезжались по городам СССР для организации выезда евреев. В то время советские военные грузовики пересекали границу без проверки, а потому платили деньги шоферам, в кузовах под брезентом прятали беженцев и переправляли их в Польшу. В январе 1946 года органы безопасности задержали в Литве три грузовика, в которых оказались 100 человек -мужчины, женщины и дети. Был суд. Адвокат просил учесть состояние беженцев, которые хотели покинуть места гибели своих родных и соединиться с родственниками в Польше, -обвиняемых приговорили к тюремному заключению.
Копель Скоп выехал из СССР по поддельным документам, но в феврале 1946 года вернулся во Львов, чтобы создать центр для нелегального перевода евреев через границу. "Мне было тяжело возвращаться в Советский Союз, - рассказывал он. - Я знал, что это очень рискованно. Сам не понимаю, как у меня хватило мужества вернуться туда с таким поручением". Скоп нашел надежных помощников, но вскоре их арестовали и приговорили к длительным срокам заключения - "за принадлежность к сионистской мелкобуржуазной организации и связь с международной буржуазией". К. Скоп вспоминал: "Тяжелый труд подорвал мое здоровье. Я работал по десять часов в день на строительстве железной дороги Котлас-Воркута. Вместе с зеками таскал тяжелые рельсы. Кожа на руках полопалась, из пальцев сочилась кровь."
В конце 1945 года пересек нелегально польско-советскую границу рижанин Шмуэль Иоффе, незадолго до этого тайно покинувший Советский Союз. Его уговаривали не возвращаться, но Шмуэль упорствовал: "Я не мог согласиться с тем, что спасся и оставил позади сотни беспомощных людей. Я понимал, чем это грозит, однако решил вернуться". Ш. Иоффе обосновался в Вильнюсе, который стал центром по отправке евреев в Польшу. Операции были отработаны до мельчайших деталей, продолжались месяц за месяцем в обстановке постоянной слежки карательных органов, и очевидец свидетельствовал: "Меня поразила сила и размах деятельности группы, возглавляемой Шмуэлем. Это был вождь, улыбчивый и энергичный командир в гражданской одежде".
На проведение этих операций требовались немалые средства, чтобы привозить людей в Вильнюс, снимать для них временное жилье, подкупать чиновников и вагонных проводников. Деньги поступали из Польши, от руководителей организации "Бриха"; порой связные запаздывали, и штаб в Вильнюсе испытывал финансовые трудности. "Бывали дни острой нужды. Тогда ребята отправлялись на базар и продавали свою одежду. Как-то раз в доме не оказалось съестного. Стали шарить в карманах: один нашел десятку, другой - два рубля. Сложились и купили на рынке буханку хлеба".
К осени 1946 года 450 евреев сумели выехать из СССР через Вильнюс. В конце сентября, после непрерывной слежки и погони, были задержаны руководители штаба Шмуэль Иоффе и Яков Янкелович, пытавшиеся уйти в Польшу с последней группой. Их приговорили к 25 годам заключения; Иоффе пробыл в лагерях до конца 1955 года и умер в арестантском вагоне во время очередного этапа. Его сестра вспоминала: "Он говорил мне во время свиданий: "Даже если бы я знал, что спасу только одного человека, и за это меня ждет горький конец, я бы всё равно сделал то, что сделал. Я не раскаиваюсь"."
Поток беженцев шел не только из Польши, но также из Венгрии, Чехословакии и Румынии. Англичане пытались остановить волну нелегальных репатриантов, и под их давлением итальянцы закрыли перевал на границе с Австрией. Нашли новый переход, договорились с пограничниками, и всю зиму переправляли людей в Италию, пока англичане не закрыли и этот проход. Существовал еще один, более трудный путь -пешком через границу, в лесах и горах, по потайным тропам, и на старых кинолентах можно увидеть, как карабкаются по склонам, срываются, падают, идут по пояс в снегу цепочки людей.
Так проходил беспримерный в истории исход из Европы. Беженцы плыли на кораблях и катерах, пересекали море в рыбачьих лодках, а англичане использовали для перехвата быстроходные патрульные катера, миноносцы, разведывательные самолеты - против людей, которые пережили Катастрофу и плыли в Эрец Исраэль. И продолжалось это не неделю, не месяц - несколько лет подряд, вплоть до образования государства Израиль.
Общее число евреев, покинувших страны Восточной Европы в первые послевоенные годы, исчисляется в 250 000 человек, и большинство из них оказалось, в конце концов, в Эрец Исраэль.
5
Из воспоминаний нелегального репатрианта:
"Из Польши я попал в лагерь Зальцфельд в Австрии, который был ближе других к перевалу Бреннер. Декабрьской ночью нам сказали: "Вы должны пересечь границу пешком". Мы были готовы на всё. Смазали обувь жиром, подвязали брюки, надетые поверх сапог. шли по колено в глубоком снегу, стараясь держать связь с идущими впереди, чтобы не заблудиться в темноте. Так мы брели до шести часов утра, пока не пересекли итальянскую границу.
За нами должны были приехать грузовики, но снег завалил шоссе, и машины не смогли проехать. Всех ввели в большое пустое помещение, где мы сидели до вечера, промокшие до костей и дрожащие от холода. Грузовики прибыли с опозданием в 14 часов; на следующий день мы приехали в Милан, а оттуда нас отправили дальше, пока не попали на виллу в Болиаско. Вилла и парк заполнились людьми с мешками и узлами за спиной.
В восемь часов вечера на башенке виллы загорелся большой красный магендавид, и нам сказали, что это - сигнал к отплытию. Спустились по ступенькам к морю, на резиновых лодках подплыли к кораблю "Альбертина". Нас было 180 человек. В трюме не хватало воздуха, поэтому я старался как можно больше времени проводить на палубе. На расстоянии двухдневного плавания от Эрец Исраэль нас поджидал другой корабль. Мы перешли на него, а "Альбертина" повернула обратно. Корабль был уже переполнен людьми, там не оставалось места для новых пассажиров. Пребывание в закрытом помещении без воздуха - это пытка, с трудом поддающаяся описанию.
Два миноносца приблизились к нам, поплыли бок о бок. Затем англичане атаковали наш корабль; они применили мощные брандспойты, которые обрушили струи воды, валившие с ног, забросали шашками со слезоточивым газом и захватили палубы. Жители Хайфы стояли на причале, но нас пересадили на британский корабль, над бортами которого протянули колючую проволоку, и отправили на Кипр. Там мы провели год и два месяца."