Через некоторое время Еврейское колонизационное общество поселило в Маханаим семьи горских евреев с Кавказа. Они начали разводить скот‚ но во время засухи его потеряли‚ ушли из тех мест‚ а память о них сохранилась в соседнем селе‚ населенном черкесами‚ выходцами с Кавказа. Те долго еще вспоминали‚ как неожиданно в их краях появились земляки‚ а затем куда–то пропали. Но история Маханаим на этом не закончилась. Со временем там поселились рабочие из Цфата‚ попытались заниматься сельским хозяйством‚ однако и у них дело не пошло. Это место опять опустело‚ лишь несколько могил напоминали о том‚ что прежде здесь кто–то жил‚ но в 1939 году пришла группа молодежи из Цфата‚ основала кибуц и закрепилась уже надолго. Откройте сегодняшнюю карту Израиля и к северу от Рош–Пины вы обнаружите это название – Маханаим.
5
Затем появилось на карте новое название – Седжера‚ первое еврейское поселение в Нижней Галилее. Седжеру основало Еврейское колонизационное общество /ЕКО/ в 1899 году. До этого ЕКО отправляло российских евреев в Аргентину‚ на деньги барона Морица Гирша‚ – Седжера оказалась первым его поселением в Эрец Исраэль. Это было пустынное и заброшенное место. Жил там в уединении Хаим Кришевский – в окружении воинственных арабов‚ чей шейх застрелил своего брата в борьбе за власть‚ а затем и сам был убит. Одиночество спасало Кришевского: у арабов существовало традиционное уважительное отношение к отшельникам‚ и его не трогали‚ даже защищали от грабителей. Наконец‚ Кришевский заболел‚ родственники забрали его оттуда‚ а окрестные земли приобрело Еврейское колонизационное общество.
Турецкие чиновники с неудовольствием узнали о том‚ что евреи собираются поселиться в тех местах; запретить сделку они не могли‚ но навредить были в состоянии. Прежде всего следовало разметить купленный участок: землемерных планов в то время не существовало‚ всё делалось на глазок‚ по естественным приметам на местности. Чиновники назначили обмер купленных земель на Йом–Кипур; они были уверены‚ что евреи не явятся в день всеобщего поста и молитв‚ и при обмере можно будет значительно урезать купленный участок. Агроном Хаим Кальварийский намеревался тот день провести в синагоге‚ но он без колебаний решил: "На первом месте земля Израиля. Нельзя упускать её. Завет о земле преобладает над заветом о дне Йом–Кипур". И Кальварийский в талесе‚ с молитвенником в руке явился на обмер земель. Так родилась Седжера.
Еврейское колонизационное общество выделило каждой семье по триста дунамов земли; там поселились русские крестьяне‚ принявшие иудаизм‚ и евреи–земледельцы из Курдистана: это были люди‚ привычные к тяжелой физической работе‚ что помогло поселению выстоять. В Седжере недолго пробыл молодой Давид Бен–Гурион‚ первый глава правительства Израиля‚ вскоре после приезда из Польши. "Здесь я нашел ту Эрец Исраэль‚ о которой мечтал‚ – писал он. – Нет больше лавочников‚ маклеров‚ наемных рабочих‚ бездельников‚ живущих чужим трудом. Все жители деревни работают‚ пользуются плодами труда своих рук. Мужчины пашут‚ боронят‚ засевают землю. Женщины работают в огороде и доят коров. Дети пасут гусей‚ верхом на лошадях скачут к отцам в поле. Это деревенские жители с загорелыми лицами‚ от них пахнет полем и навозом... Счастливейшие дни в моей жизни – это дни‚ когда я пахал и сеял в Седжере".
Перед Первой мировой войной в Седжере жили двести человек‚ в поселении построили школу и библиотеку‚ провели водопровод; земли были заняты под пашни‚ оливковые плантации и сосновые леса. Сегодняшняя Седжера носит иное название – Илания‚ но расположена она на том же месте‚ северо–восточнее Нацрата /Назарета/.
6
С восьмидесятых годов девятнадцатого века русские крестьяне‚ склонявшиеся к иудейской вере‚ группами и поодиночке приезжали на Святую Землю. Они быстро осваивались на новом месте‚ занимались полевыми работами и охраной поселений; через одно–два поколения их потомки полностью растворились в еврейском населении‚ а некоторые из них поменяли свои фамилии: Иосиф Матвеев стал именоваться Яакоби‚ Моисей Нечаев – Эфрони‚ Илья Протопопов – Шмуэли. Дочь агронома Х.Кальварийского вспоминала: "Насколько я помню‚ самые крепкие хозяйства в деревнях были у них. И злаки колосились выше‚ и куры беспрерывно неслись‚ и гуси исправно жирели... А у крестьян–евреев скот порой подыхал‚ коровы не доились‚ овощи поспевали какими–то недомерками... Однажды я случайно подслушала разговор отца с Дубровиным: "Господин Кальварийский‚ – сказал ему старый казак‚ – я научился пахать еще в чреве матери... Если вы даете кому–то ссуду на покупку семян‚ это еще не делает его крестьянином".
Новообращенные строго соблюдали законы иудейской религии‚ знали наизусть многие страницы Библии. Очевидец писал про них: "На рассвете‚ перед началом работы‚ они произносят псалмы – с волнением‚ порой со слезами. Накладывают тфилин и талесы‚ произносят молитву‚ съедают затем кусок хлеба и принимаются за работу". Однажды в субботний день молодые люди стали стрелять в воздух; это вызвало возмущение вчерашних русских крестьян: "Как же так?! Мы приехали на Святую Землю‚ чтобы без помех исполнять заповеди Всевышнего‚ а они публично оскверняют субботу!" В молитвенниках новообращенных тексты располагались в две колонки: одна была на русском языке‚ другая на иврите. Насмешники говорили им: "Зачем вы молитесь по–русски? Всевышний не знает этого языка". На что они отвечали: "Когда мы читаем по–русски в левом столбце‚ Всевышний заглядывает через наше правое плечо и читает молитву на иврите".
В Седжере было восемь семейств русских крестьян: они работали инструкторами и обучали евреев основам ведения сельского хозяйства. О них говорили: "Это лучшие работники в нашем поселении‚ прекрасные люди‚ честные и на редкость трудолюбивые". Хаим Кальварийский написал в газете про женщин в этих семействах: "Они работают с усердием на огороде и в поле‚ а если муж заболеет или умрет‚ не отчаиваются‚ не взывают о помощи‚ но занимают его место и полностью выполняют всю работу‚ в отличие от жен еврейских крестьян". /Во время Войны за независимость Седжера оказалась под огнем противника; женщин и детей вывезли оттуда‚ а Мирьям Протопопова перед уходом забрала с собой всех своих гусей и... свиток Торы./
Конюхом на учебной ферме в Седжере работал Авраам Куракин из южных степей России; его называли Авраам га–гер‚ что означает Авраам‚ принявший еврейскую веру. Авраам /Агафон Иванович/ Куракин еще в России задумывался над основами христианской веры‚ беседовал на эту тему со своими соседями‚ спорил и убеждал. Однажды на Рождество он полез на колокольню‚ чтобы бить в колокол; внезапно у него закружилась голова‚ в глазах потемнело. Желая подбодриться‚ Куракин стал громко читать стих из псалмов Давида: "Крылом Своим Он укроет тебя‚ и под крыльями Его найдешь убежище..." В этот момент он услышал голос‚ который указывал ему перейти в иудейскую веру: "Ибо откуда молитвы? От нее".
Куракин спустился с колокольни‚ рассказал крестьянам‚ какое откровение ему было явлено‚ а они слушали его с огромным вниманием. После праздника крестьяне запрягли лошадь‚ сложили в телегу кресты с иконами из своих домов и отвезли к священнику: "Прими‚ отец‚ не веруем в них более". Священник кричал на них‚ стыдил‚ уговаривал вероотступников – это не помогло. Тридцать семь семей из той деревни – более ста человек – продали дома и переехали в село к субботникам‚ склонявшимся к иудейской вере. Затем они отправили посланника к раввину‚ в ближайший город; тот испугался сначала‚ опасаясь преследования властей‚ но упрямые мужики настояли на своем: раввин дал им еврейские молитвенники с переводом на русский язык; эти молитвенники они привезли впоследствии на Святую Землю и молились по ним.