- Хорошо, продолжай.
Шерлок громко выдохнул и начал толкаться, сначала неуверенно, но вскоре подхватил ритм и его длинные пальцы довольно ощутимо вцепились в Джона, его напряженное и лихорадочное дыхание вырывалось в ухо Джону. Его длинные волосы с каждым толчком щекотали Джону лицо, и Джон застонал в подушку:
- Боже, ты восхитителен, кончи в меня, я хочу почувствовать, как ты кончаешь…
- О, - взволнованно вскрикнул Шерлок, - о, о, о, - а потом прижался к спине Джона, дрожащий, отяжелевший и трясущийся.
Джон едва мог дышать, но теперь, когда Шерлок достиг разрядки, он отчаянно обхватил рукой собственный член, до того, как начнется неприятный процесс разъединения. Он отпустил руку Шерлока и потянулся рукой вниз, пихнув Шерлока локтем в живот, и, немного повозившись, смог отвоевать немного пространства, чтобы довести себя до оргазма и кончить на подушки.
- Ты не в восторге от позиции снизу, - заметил Шерлок, когда они вытерлись и собрались спать.
- Ну да, не могу сказать, что этот вариант мне понравился больше, - признался Джон. – Но думаю, что тут все дело в практике. На следующей неделе попробуем еще разок.
Шерлоку явно было легче быть сверху – заметно было, что так он испытывал меньший дискомфорт.
Несколькими часами позже Джон проснулся посреди ночи с внезапным острым ощущением тревоги, которое не испытывал со времен Афганистана. Что-то было не так. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это не так было с Шерлоком. Тот свернулся клубком на своей половине кровати и скрипел зубами, чтобы сдержать стоны.
- Ох, любимый, - тихо прошептал Джон. Он быстро спустился вниз за таблетками, отчаянно выругавшись на обратном пути, когда споткнулся на лестнице и ударился пальцем ноги о ступеньку. Шерлок проглотил пригоршню миорелаксантов и НПВС, которые подал ему Джон и с благодарностью запил их водой, но отрицательно покачал головой, глядя на гидрокодон.
-Шерлок,.. - с мольбой в голосе сказал Джон. В баночке теперь оставалось три таблетки – получается, когда он принимал эти лекарства, ему было хуже, чем сейчас?
- Попозже, если не поможет, - коротко проговорил Шерлок, подтягивая руками больную ногу, чтобы снова свернуться в клубок. Джон лег рядом, чувствуя собственную полную бесполезность. Он был чертов доктор, а сделать ничего не мог.
- Я могу тебе помочь?
Шерлок отчетливо покачал головой. Его челюсти были сжаты настолько крепко, что Джону было слышно, как он скрипит зубами. Правда, через минуту Шерлок протянул Джону раскрытую ладонь, и Джон вложил в нее свою руку. Шерлок крепко ее обхватил.
Они лежали рядом, и Джон ненавидел все, что сейчас происходило – боль Шерлока, собственную беспомощность, его беспомощность, того безликого гада, что допрашивал Шерлока и нанес ему эти увечья, каждую ошибку и каждое неправильное решение, что в результате привело их сюда. Он пытался подумать о чем-нибудь обнадеживающем, но слышать неровное дыхание Шерлока было настоящей пыткой. Как долго они вот так лежат? Было ощущение, что прошло несколько часов. Это в таком состоянии Саймон возил Шерлока к врачу? Может, Саймон согласится отвезти в больницу их и этим утром. Джон совершенно точно не оставит Шерлока одного в таком состоянии – утром позвонит на работу и скажет, что не может выйти. У них там, правда, и так недоставало рабочих рук в отсутствие Сары, но тут уже ничего не поделать. Шерлок важнее всего остального, и так будет всегда…
Прошло очень много времени, когда Шерлок устало проговорил:
- Ладно, давай.
Джон с трудом поднялся – он даже не понимал, в каком напряжении он пролежал все это время – встряхнулся, и принес гидрокодон и воду. Потом снова лег в кровать и стал переживать о том, что они будут делать, если Шерлок не сможет утром ходить.
- Утром я буду в порядке, - сказал Шерлок, будто прочтя мысли Джона. – Это просто мышечные спазмы, такое иногда бывает.
- О, - произнес Джон. Он нерешительно провел большим пальцем по руке Шерлока. То, что Шерлок сам затронул эту тему – пусть даже и под влиянием обстоятельств – придало ему храбрости, и он призвал на помощь всю свою смелость и спросил:
- Шерлок, почему ты отказываешься от операции?
Шерлок молчал так долго, что Джон уже подумал, что он не собирается отвечать, но в конце концов он произнес:
– Я боюсь, - послышались тихие слова.
- Боли? Или наркотиков? Потому что я могу…
- Что снова потеряю связь с самим собой, - коротко ответил Шерлок, - что снова сойду с ума, как раньше.
- Ох, Шерлок. Ты не был безумен. У тебя была ломка, и ты провел недели в темноте, и был серьезно травмирован…
- И даже сейчас иногда мне кажется, что я все еще там, - сказал Шерлок. Он говорил спокойно. – Я замахиваюсь ножом на туристов, я не могу дышать, когда слышу громкие голоса. Я не включаю свет, когда тебя здесь нет, потому, что чувствую себя в темноте в большей безопасности. И это в башне, где подо мной девять метров пустого пространства, и плотно запертая дверь отделяет меня от остального мира. Если я позволю себе стать беззащитным – отдам себя в руки незнакомцев, в ярко освещенной и полной шума больнице – я не знаю, что может произойти, Джон. И не могу на это пойти.
- Хорошо, - мягко сказал Джон. – Но ты ведь понимаешь, что я тоже буду там? Каждую минуту, каждую секунду. Тебе даже не нужно будет думать, на самом ли деле я там с тобой или нет, потому что ничто и никто не сможет заставить меня уйти. И ты восстанавливаешься, ты сам это знаешь. Ты уже намного спокойнее и крепче, чем тогда, когда я начал сюда приезжать.
- Я знаю. Но это заставляет меня думать, что теперь я могу потерять намного больше.
Джон снова погладил руку Шерлока, успокаивающими круговыми движениями проводя по ней большим пальцем. Шерлок больше не сжимал зубы, а речь его стала менее отчетливой – наконец, начало сказываться действие наркотика.
– Ты никогда меня не потеряешь. Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, всегда. Я больше никогда тебя не отпущу.
Шерлок с благодарностью молча пожал руку Джона. Он будто сам стал легче, словно то, что он рассказал о своих страхах, могло помочь Шерлоку через них пройти, правда, Джон не тешил себя иллюзиями, что это случится в ближайшее время. Уже было неплохо то, что дыхание Шерлока выровнялось, а пальцы начали расслабляться под ладонью Джона.
Ближе к трем часам утра, в серой дымке зарождающегося рассвета, Шерлок, наконец, уснул. Заснул и Джон, прижав к себе их сомкнутые руки.
Как Шерлок и предсказывал, утром он вернулся в его обычное состояние, правда, был таким раздражительным и резким, что в какой-то момент Джон уже был готов сбежать от него на автобус. Всю дорогу до дома он продолжал переживать о сложившейся ситуации, и утром следующего дня позвонил Элле и назначил встречу.
***
- Забота о ком-либо может быть очень эмоционально изматывающей, я не сомневаюсь, что вы знаете об этом по своей работе, - сказала Элла.
- Нет… в смысле, да, я понимаю, что вы имеете в виду, но проблема не в этом. И она не исчезнет, даже если я буду там постоянно. Кроме того, мне нравится о нем заботиться. Я как раз такой человек, и всегда таким был. Поначалу он даже переживал из-за этого, думая, что именно поэтому я к нему неравнодушен. В те времена, когда мы жили вместе, я был для него до некоторой степени катализатором, так получалось. В том смысле, что он весь такой великолепный, выдающийся человек, но он нуждался во мне – это было необходимостью, особенно, если вспомнить, каким я тогда был. Мы с миссис Хадсон пришли к убеждению, что он не смог бы прожить и дня в одиночестве. Понятное дело, глупый вывод. А теперь – я так счастлив, что он психически постепенно восстанавливается, я так сильно хочу, чтобы ему стало лучше, но это такой кошмар – видеть, как ему больно…
- Это тяжело – наблюдать за тем, как страдает человек, который тебе небезразличен.
- Да. Очень. Я просмотрел записи, которые сделал в Германии, и я уверен, что операция ему поможет, но, понимаете, - Джон разочарованно взмахнул руками, - я не могу его заставить.