Дым становился гуще. Он услышал треск пламени, а затем — сдавленный крик внизу.
— Нора, как вы? Нора? — закричал он, обернувшись и пытаясь разглядеть ее сквозь едкий дым, который вздымался из лестничного пролета, заполняя легкие, обжигая глаза.
— Я здесь! — прокричала она. Он понял, что она снаружи, в безопасности. — Я в порядке. Джереми, пожалуйста, спускайтесь. Пока еще можно спуститься!
Кормак обогнул верхушку башни и приблизился к тому месту, откуда последний раз слышал голос Джереми.
— Пойдемте, — попросил он. — Времени не осталось.
Кормак вообразил себе плавящиеся свечи на деревянных ящиках, десятки банок с краской, стопки книг и бумаги, гниющие балки, которые могут загореться в любую минуту. Он знал, что сейчас башня представляет собой гигантскую дымовую трубу. Лишенные окон стены будут удерживать и направлять пламя наверх, пока оно не взовьется над крышей. Оставались секунды до того, как это произойдет. Почему юноша медлит?
— Оставьте меня, — пронзительно крикнул Джереми. — Все, что я делаю, все, чего я касаюсь, на хрен пропадает! На хрен пропадает! Просто оставьте меня. — Обхватив голову руками, он прислонился к стене в страхе и отчаянии.
— Я не могу.
Жар от огня усилился. Теперь по лестнице пути не было. Кормак прижался к стене, и в тот же момент все, что осталось от крыши башни, рухнуло в зияющую пропасть огня под ними. Джереми взвыл сквозь сжатые зубы и оттолкнулся от стены, словно собираясь броситься вниз. Не размышляя, Кормак рванулся вперед, схватил его за рубашку, чуть не потеряв равновесие, и со всей силы потянул назад, пока Джереми всем весом не рухнул на него, так что у того перехватило дыхание. Кормак потерял ощущение времени. Все его чувства обострились. Он услышал звук измельчающегося камня, крошащейся известки. Острая боль и обламывающиеся ветви деревьев, затем падение, падение в темноту, удар о землю, приближающуюся слишком стремительно, содрогнувшуюся от глухого удара. А потом тишина. Всеобъемлющая тишина, охватившая Кормака, пока он пытался перевести дыхание.
Затем рядом оказалась Нора, касаясь его лица, повторяя:
— Кормак, Кормак!
Ее испуганное лицо казалось перевернутым, и он хотел рассмеяться, но вместо этого на его глазах выступили слезы.
— Вы можете дышать? Просто постарайтесь дышать. Пожалуйста, дышите!
Он схватил ртом воздух и закашлялся. Нора передвинулась к неподвижному телу рядом с ним.
— Он жив, — сказала она. — Я побегу за помощью. Постарайтесь не двигаться.
Она еще секунду колебалась, а потом исчезла среди деревьев.
Рядом с собой Кормак различил поблескивающие глаза Джереми. Губы юноши зашевелились, словно он хотел что-то сказать.
— Нет, — попросил Кормак. — Лежите спокойно.
Джереми издал звук, похожий на булькающий кашель. Кормак в отчаянии попытался вспомнить, что нужно делать, но, кажется, утратил способность нормально соображать. С усилием, морщась от боли, он приподнялся на локте и приложил ухо к губам юноши, надеясь не потерять сознание.
— Они здесь, — прошептал Джереми. — Тут есть подземелье. — Он помолчал, чтобы собраться с силами. — Она знает, — настойчиво бормотал юноша. — Она знает. Она никогда не расскажет… — Он потерял сознание. Кормак почувствовал, что его тоже охватывает дурнота, и его голова стала никнуть, пока не легла на грудь Джереми.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
ГРУДЫ КОСТЕЙ
ГЛАВА 1
Когда Кормак проснулся, был уже день, и на стуле рядом с его больничной койкой дремала Нора. Он хотел сообщить, что проснулся, но голова казалась чужой и тяжелой. Нора встрепенулась, секунду осматривалась, словно не помнила, где находится, затем пододвинула стул к кровати и наклонилась к Кормаку. Царапина, нанесенная вороньим когтем, уже почти заросла, однако появились новые, глубокие порезы от колючек ежевики. Кормак стал с трудом припоминать, что же произошло. Казалось, это было так давно.
— Позвать сестру? — спросила Нора. Он попытался покачать головой, но ничего не получилось. Кормак поморщился, затем облизал губы и попытался ими пошевелить.
— Никогда не пей больше пятнадцати кружек, — пробормотал он. Она взяла его руку и улыбнулась, но подбородок ее слегка задрожал.