— А что тут докладывать? Мы на месте, капитан. Это Земля. Ну, если верить математике. Координаты — те самые, что заданы. Иных просто не имеем.
— Та-ак… И Солнце, значит, наше, и Земля… А где Луна? Где, спрашиваю, спутник?
— Улетела. Была притянута соседями. Ведь много лет прошло, шеф! Переработана на полезные всякие материалы… Или даже упала.
Штурман опять был уверен и раскован. Он своё дело сделал — теперь дело за вами, мол, за пилотами.
— Нет, орёл наш. Птичка говорливая, которая отличается умом и сообразительностью… Не пошлю я на эту планету людей, пока ты мне модель не приготовишь, объясняющую хоть что-то.
— Я? — возмутился штурман, тыча пальцем в свой значок.
— Ты, ты, остроумный наш. Назначаю старшим группы. Привлекай, кого хочешь. Пока не сделаешь — ни шагу на поверхность. Всё. Я — спать. Экипажу — работа по распорядку «Неизвестная планетная система». Вопросы есть? Вопросов — нет! Исполнять.
…
Через четыре часа, как положено по распорядку дежурства в неизвестной планетной системе, капитана разбудил зуммер переговорника.
— Кэп, ты не поверишь… У нас осталась всего одна версия и всего одна модель. И она действующая.
В рубке снова толпились свободные от работы и сна. Штурман сиял улыбкой и пуговицами парадного кителя. Вычислители гордо посматривали на экран, на котором, казалось, почти ничего не происходило.
— Ну, и что тут у вас? — усаживаясь в своё кресло, спросил капитан.
— Вот — модель.
Капитан присмотрелся: действительно, на экране была знакомая конфигурация материков и континентов, знакомые синие океаны. Он прищурился. Вот, плеснуло вроде что-то, взбив пену, в самом центре Тихого океана. Вот — ещё раз. И ещё. Он посчитал — примерно один такой всплеск в пять секунд или чуть быстрее. Но он все равно ещё не понимал.
— Модель, значит? И что вы тут намоделировали, умники?
— Так вот же! Вот!
— Словами, штурман. Я со сна. Голова не варит на догадки.
— Капитан, все просто! Помните, куда сбрасывались устаревшие аппараты с орбиты?
— Ну, в Тихий океан. И что?
— И — вот, — ткнул штурман в экран. — Мы выставили десять лет за секунду. Вот.
— Штурман, — скучно произнёс капитан. — Какова масса нашего корабля?
— Полторы тысячи тонн, грубо округляя.
— Так вот, если все эти полторы тысячи тонн утопить в Тихом океане, насколько поднимется уровень воды? И насколько изменится рельеф дна океана? И не забывай про Марианскую впадину, штурман!
— В модели все учтено. Просто мы никак не можем понять, сколько прошло времени. А ведь летели мы почти со световой скоростью. И то, что у нас на корабле прошло целых пять лет — это ведь совсем чепуха, да? А сколько прошло лет на Земле? А? Вот, то-то и оно. А люди всё запускали и скидывали в океан. Снова запускали — и опять скидывали в океан. Год за годом. Век за веком.
Штурман помолчал, а потом, чуть поёжившись, продолжил:
— Тысячелетие за тысячелетием. Понимаете, шеф? Вот этот континент — бывший Тихий океан. А вот те острова в океане — это Тибет, наверное. Вы помните, что стало с Магнитной горой на Урале?
— В школьном учебнике картинка была. Из горы стала яма. Карьер.
— И это всего лишь за десятки лет. На памяти одного-двух поколений. А что может произойти за тысячи лет? А за миллионы?
Экипаж молча следил за движением на экране. Раз-два-три-четыре — пена от падения спутника. Раз-два-три-четыре — две первые разгонные ступени. Раз-два-три-четыре — устаревшая космическая станция. Раз-два-три-четыре — очередной пенный всплеск в самом центре необъятного океана.
Земля? Сколько же прошло лет?