А янбан Чхве, проводив гостя, возился в библиотеке, взяв себе в помощники Киль Сана. Он несколько дней искал руководство по огнестрельному оружию, но ничего не нашел, кроме справочника о порохе. А что касается его матери, старой госпожи Юн, то она ощущала недомогание, мигрень, и лежала в своей комнате.
Кви Нё обуревало любопытство: отчего гостивший родственник господина вдруг уехал в Сеул, и что искал в библиотеке янбан Чхве? Пытаясь найти ответ, она кругами ходила по дому точно какая-нибудь дикая кошка.
В доме был гость, только что прибывший из столицы, Ли Дон Джин. Хозяин сидел напротив него с неподвижным бледным лицом.
- Ваш уважаемый родственник уже отбыл домой? - поинтересовался Ли.
- Да, - ответил Чхве Чи Су. - Но он скоро вернется. - Правда?
- Он должен привезти мне ружьё.
- Ружьё? Зачем вам оно?
- Буду охотиться.
- Гм... Я не думаю, что это хорошая идея.
- А что от моих действий? Оттого, что сделаю так или этак - изменится мир?
- Вы ошибаетесь. Вы видите только то, что внутри огороженного забора, но не видите того, что за ним.
- Неужели? Мир существует и внутри забора, как существует и снаружи. Для кого как... Кто-то видит больше внутри забора, нежели снаружи.
- Вы упрямый.
- Я не вырвал бы и волоска, чтобы принести пользу Поднебесной, - процитировал Чхве Чи Су древнего китайского философа Ян Чжу. И улыбнулся. - Я не вырвал бы и волоска, чтобы вкусить все прелести мира. Понял, ты, черт? Ян Чжу говорил о бессмысленности мелких жертв, которые не изменят положения дел. «И красотой женщин, и вкусом пищи нельзя наслаждаться постоянно: приедаются; звуками и красками нельзя любоваться постоянно: пресыщаешься. Бесполезна жажда славы, поскольку «истинное не обладает славой, а обладающее славой не обладает истиной».
- Я не приверженец учений Ян Чжу, - сказал Ли Дон Джин, насупившись, и больше не произнес ни слова.
А жизнь в хозяйстве Чхве Чи Су шла своим чередом. Часть слуг работала в поле, другая - дома. Бон Сун Не и Сам Воль пошли к ручью купаться. Ан Ли Не хлопотала на кухне, варила кашу с кедровыми орехами.
Ён И и Нам И собирали баклажаны и огурцы в делянке у плотины. Жена управляющего Кима прореживала в огороде редьку, между делом беседуя с бабушкой Каннан, сидевшей неподалеку на меже.
- Тяжелей всего работать на поле, засеянном чумизой, - сказала жена управляющего. - Когда я там его пропалываю, нервничаю ужасно.
- Для многих чумиза - основная еда, - сказала старушка Каннан. - Когда в доме много ртов, в котелок добавляют побольше воды, отчего чумизная каша разбухает, её становится много.
- Если случится неурожайный год, на нас это не отразится, верно?
- Крестьянам тяжело придется. Неужели тебе кусок в горло полезет, если рядом будет умирать с голоду человек?
- Если наступит голодный год, то земли нашего хозяина будут только расширяться. Беспокоиться нам нечего.
- Не говори так, - рассердилась Каннан. - Грех наживаться на беде. Твой язык когда-нибудь тебя погубит.
- Можно помереть и без острого языка, - возразила жена управляющего. - Пойди взгляни как растет перец в поле Ким Джин Са... В доме две вдовые женщины, одна свекровь, другая - невестка, неприкаянные и безропотные. Как несмышленые цыплята. Их поле заросло травой, впору впускать туда коров. Они могли бы отдать поле. Я бы на их месте отдала. Вчера Ким Хун Чан попытался вспахать их поле, хотя ничерта не смыслит в земледелии.
Приближался полдень.
На берегу пруда под тенью ивы сидели две девочки, одетые в яркие шелковые платья. Две маленькие головки, в волосы вплетены ленточки. На хрупких плечах играли солнечные зайчики. В пруду плавали кувшинки. Зеленая пятнистая лягушка оседлала широкий зеленый лист. В сторонке по глади воды скользила водомерка, работая четырьмя длинными лапками. У берега раскачивались маленькие желтые цветочки маньчжурской фиалки.
- Скажи, Бон Сун, на что похожа водомерка? - спросила Со Хи.
- Не знаю, госпожа, - ответила Бон Сун.
- А я знаю! - Со Хи резко поднялась. - Водомерка похожа на Ку Чона... Проклятый торговец соли!.. Когда- то давным-давно торговец солью убежал из дворца, взяв с собой красивую принцессу... Это мне рассказывала мама Кэ Донга.
К туфелькам девочки налипла грязь, и Бон Сун вытерла её руками.
- Но, госпожа... - проговорила она. - Ку Чон не был торговцем соли.
- Нет! Он торговец соли! - Со Хи, в порыве гнева, стала бить ногами по чему попало, - камни и комья грязи полетели в пруд. Лягушка, сидевшая на листе кувшинки, нырнула в воду, водомерка тоже исчезла.
- Госпожа, госпожа!.. - Бон Сун растеряно бегала вокруг девочки. Вдруг она остановилась и присела на корточки. - Идите сюда, госпожа! Тут муравьи собираются убить раненую пчелу!