Выбрать главу

Промышленности в городе нет, за исключением чайных и шелковой фабрик.

13 мая мы на автомашинах ездили в с.-х. кооператив, расположенный в 20 километрах от Ханьчжоу. Основная отрасль этого хозяйства — чаеводство.

Председатель кооператива Сун Гуан-шун любезно показал нам свое хозяйство и рассказал о нем. Площадь под чаем не очень большая, только 685 му, но доход приносит хороший. Ведь чай тут снимают четыре раза в год.

Выращивают также рис и озимую пшеницу. И с одного поля снимают в год три урожая — два раза рис и один раз пшеницу. В этом отношении нам, северянам, конечно, не угнаться за южанами.

В селе Мина-Зяц, где находится кооператив, хотя оно невелико, имеются детские ясли, клуб, школа, магазин. Село электрифицировано.

После обеда мы вернулись в город и совершили экскурсию на шелкоткацкую фабрику. Мне раньше никогда не приходилось бывать на такого рода фабриках, и меня очень интересовал принцип работы ткацких станков.

Вечером 14 мая мы были уже в Шанхае, а утром 15 мая вылетели в Пекин, где я пробыл еще три дня, т. е. до 18 мая. Это время ушло на отчеты о проделанной работе, на подготовку к возвращению домой и на прощание с китайскими друзьями. Со многими из них я попрощался при встречах, а со всеми — по радио.

Утром 18 мая наш самолет поднялся в воздух и взял курс на Москву.

Хочется еще раз сказать об огромном интересе китайцев к жизни советских людей. Позднее мне довелось много раз выступать с рассказом о своей поездке в Китай перед различными аудиториями в Московской области и у себя на Южном Урале. И я увидел, как огромен интерес у наших людей ко всему, что происходит в Китае. И теперь еще часто люди обращаются с просьбой рассказать им о поездке в Китай.

Кроме того, я поддерживаю письменную связь со многими китайскими друзьями. В письмах они называют меня братом. Приходят порой письма от людей, которых я не помню, а в своих записных книжках не могу найти их имен.

Я у себя на Родине с удовольствием рассказываю о том, чему мы можем поучиться у китайцев. А мы очень многому можем и должны учиться у них. Да и не только у них. Дружественные поездки за границу взаимно обогащают людей. И надо их практиковать чаще.

Буду очень рад, если мой рассказ, опубликованный в книжке, хоть в маленькой степени послужит делу дальнейшего укрепления братской советско-китайской дружбы.

Записал Я. ВОХМЕНЦЕВ

К. Мурзиди

УРАЛ-РЕКА

Стихотворение

— Я по Уралу тосковал, Любому признаюсь. Давно в Магнитке не бывал, Узнаю ли? Боюсь… — Узнаешь. Нынче — что вчера: Все те же рудники, Все та же самая гора Да рядом две реки… — Я долго пробыл на войне, Но не забыл пока: В магнитогорской стороне Всего одна река. В тридцатом, раннею весной, — Я даже помню, где, — Крепя плотину, в ледяной Стояли мы воде. И через многие года, Что будут на веку, Я не посмею никогда Забыть Урал-реку. Готов на карту посмотреть… Да что вы, земляки: Готов на месте умереть — Там нет второй реки! — На карте, верно, нет ее: С недавней лишь поры Она течение свое Берет из-под горы. Горячей плещется волной, Не отойдешь — сгоришь. — Я догадался: ты со мной О стали говоришь! — Ну да, о стали. Напрямик Река стремится вдаль: И днем и ночью — каждый миг В Магнитке льется сталь. У нас теперь не счесть печей, Товарищ дорогой. Еще не стих один ручей, Как загремел другой. Волна разливами зари Блеснет в одном ковше, Потом погаснет, но смотри: Она в другом уже. И третий ковш готов за ним, Едва махнешь рукой. Потоком сталь идет одним, Тяжелою волной, И той волны девятый вал, Когда сраженья шли, Через границы доставал До вражеской земли. И не вступай ты больше в спор, Не шутят земляки, Открыв тебе, что с этих пор В Магнитке две реки. Вполне серьезно говорю, И вот моя рука — Река, которую творю, И есть Урал-река!

Е. Михеева

ПЕСНЬ О МИРЕ

Каждый раз, когда Татьяна Ерофеевна поднималась по тропинке к чугунным литым воротам городского кладбища, она останавливалась, чтобы перевести дыхание и еще раз полюбоваться маленьким чистым городком, приютившемся в глубокой котловине меж гор.