В Уфе челябинских коммунистов изолировали в застенках мрачной тюрьмы. Новые пытки и истязания ничего не дали палачам. Затем начался военно-полевой суд. Три дня тянулась судебная процедура, хотя судьба всех была заранее предрешена. Суд приговорил большинство к повешению, а остальных к многолетним каторжным работам.
Вот он, документ белогвардейских палачей. Его нельзя читать без ненависти и презрения.
«В судебном заседании от 12 до 15 мая 1919 года в г. Уфе, — говорится в приговоре белогвардейского военно-полевого суда при штабе западной армии, — рассмотрев дело о 66 коммунистах по обвинению в том, что в начале 1919 года (по март месяц) во время войны с Советской властью в г. Челябинске и Челябинском уезде составили преступное общество, именовавшееся «Российской Коммунистической партией большевиков», заведомо поставившее целью своей ниспровержение, путем вооруженного восстания, существующего в России ныне государства и общественного строя, замену его Советской властью и коммунистическим строем и заведомо имевшее в своем распоряжении средства для взрыва и склады оружия, причем для достижения указанной цели организовали ряд конспиративных ячеек (так называемых десятков) среди войск, рабочего и сельского населения, связанных между собой общим руководством центрального военного отдела сообщества г. Челябинска (так называемого Военно-революционного штаба), от которого-получали руководящие указания, инструкции, деньги, оружие и взрывчатые вещества.
Помимо сего, из них обвиняются:
1. Голубев, Григорьев, Гершберг и Софья Кривая в том, что, руководя деятельностью своего сообщества и организовав связь сообщества с правительством Советской России и подобными же сообществами в гор. Омске, Екатеринбурге и др., занимались провозом из Советской России на потребности сообщества крупных сумм денег, снабжая деньгами его членов, передавали таковым руководящие распоряжения и инструкции от Советского Правительства, собирали и пересылали означенному Правительству сведения военного характера, приготовляли для безопасного проезда членов сообщества с территории Советской власти подложные паспорта, неоднократно составляли, печатали и распространяли прокламации и брошюры, призывающие к ниспровержению существующего государства и общественного строя.
Суд постановил: Голубева (Лобкова — П. М.), Гершберга, С. Кривую, Лепешкова, Синцова, Тихова, Якишева, Царегородцева, Полещука, Берестова лишить всех прав состояния и подвергнуть смертной казни через повешение»[3].
Дальше в приговоре определена суровая мера наказания для остальных участников большевистского подполья: повешение, расстрел, каторга.
В ночь с 17 на 18 мая открылись камеры смертников. Большевиков выводили на расправу. Уже в коридоре их дико избивали. Выходившие во двор были окровавлены.
Приговоренных к смерти выстроили в ряд у стены тюрьмы. Расстреливали пьяные казаки. Раненых добивали прикладами, рубили шашками, отрубали руки. В камерах заключенные слышали стоны: «Кончайте скорее!»
«Два часа шла кровавая расправа белогвардейцев над коммунистами, — свидетельствует очевидец. — Наконец все стихло. Послышался скрип ворот и грохот двуколок: это увозили мертвых. Поутру пришедшим в тюрьму с передачей был виден кровавый след, идущий от тюрьмы далеко по мостовой. Изрубленный труп Лобкова палачи увезли на гору и незарытым бросили в старые окопы».
Так героической смертью, смертью бесстрашных в эту ночь погибли Соня Кривая, Лобков, Гершберг, Григорьев, Лепешков, Скребков, Смирнов, Кудрявцев, Ветров, Преджелковский, Джарговский, Комеляк, Берестов, Черепанов, Синцов, Зыков, Отрыганьев, Широков, Масленников, Тихов, Якимов, Сазонов, Горшков, Петряков, Лихачев, Жилов, Новиков, Грачев, Туликов, Чикишев.
Деятельность Южноуральского большевистского подполья показала, что революционный закал в трудящихся массах велик и они готовы на вооруженное восстание. Вот почему вскоре же после ареста челябинских коммунистов генерал Ханжин разразился суровым приказом:
«В тылу, — говорилось в нем, — находятся преступные лица, которые ведут агитацию за восстановление власти большевиков. Приказываю всем гражданам сел, деревень и станиц немедленно арестовывать и доставлять военным властям всех бунтарей — большевиков и агитаторов. Немедленно сдать все оружие военного образца. Подчиняться начальникам отрядов, посылаемых мною для водворения порядка.